Теоретико-методологические вопросы конкурентоспособности экономической системы



Опубликовано в журнале "Маркетинг в России и за рубежом" №1 год - 2005


к.э.н., ст.н.с.
Омской экономической лаборатории
ИЭиОПП СО РАН

Новое время диктует новые правила. Осознанное стремление России динамично интегрироваться в мировую экономику предполагает необходимость использования общепризнанных в международном сообществе показателей эффективности участия той или иной страны в глобальном процессе мирового экономического развития, и в первую очередь конкурентоспособности. В этой связи особую ценность представляет анализ сложившихся подходов и методов в определении и оценке конкурентоспособности национальной экономики, а также ее важнейшей составляющей — региональной экономической системы, значение которой многократно возрастает в условиях усиливающихся процессов глобализации мирового хозяйства. Более детальная проработка этих вопросов будет способствовать определению и верной расстановке приоритетов в нелегком деле повышения конкурентоспособности российских компаний в стремительно меняющемся мире конкурентных отношений.

Следует отметить, что сам термин «конкурентоспособность» незаметно, но достаточно органично вошел в наш повседневный и тем более научный лексикон. В настоящее время все большее количество исследователей уделяют внимание вопросам изучения конкурентоспособности продукции, отдельных компаний, городов, регионов, стран, технологий, работников и даже научно-методических документов и нормативных актов [4, с. 234].

Первые теоретические исследования, посвященные конкуренции, появились в трудах классиков экономической теории еще в середине XVIII века. В целом можно отметить, что уже к середине XX века были сформированы общие представления о сущности и движущих силах конкуренции, выделены ее четыре классические модели (монополия, олигополия, совершенная и монополистическая конкуренция).

Значительное усиление мировой конкуренции в последней четверти ХХ столетия, вызванное коренными изменениями в характере конкурентной борьбы (причиной которых стали прежде всего научно-техническое развитие и стремительно набирающая темпы глобализация), потребовало от европейских и американских теоретиков новых эффективных концепций удержания рыночного первенства.

Вместе с тем в начале 80-х годов прошлого века конкурентоспособность компаний становится предметом пристального внимания со стороны мировой политической и деловой элиты, и в первую очередь США, столкнувшихся с существенным ослаблением положения своих производителей на мировых рынках на фоне опережающего развития стран-конкурентов: Японии, стран Западной Европы, новых «технологических лидеров» из Юго-Восточной Азии, а позже и нового мирового экономического гиганта — Китая. Эта ситуация способствовала появлению нового подхода в изучении современной конкуренции, результатом которого стало перенесение основных положений теории конкурентоспособности отдельных фирм и компаний на уровень государств. Член первого Совета по национальной конкурентоспособности при президенте США профессор Гарвардского университета Майкл Портер является общепризнанным родоначальником концептуально новой теории конкурентного преимущества стран. Он выделяет в качестве определяющих факторов конкурентоспособности современной национальной экономики, с одной стороны, «качество» самих национальных производителей, с другой стороны, качество политико-экономической среды той или иной страны, создающей наиболее благоприятные условия для развития конкурентоспособных на внутреннем и мировых рынках фирм и предприятий [3]. При этом значение так называемых «сравнительных» преимуществ, которые то или иное государство «получило от бога» (природные ресурсы, климатические условия и т.д.) или приобрело в результате своего предыдущего исторического развития (высокий технологический уровень, уникальный опыт производства и т.д.), в современных условиях стремительно сокращается.

Многочисленные исследователи, всерьез занявшиеся поисками факторов успеха современной национальной экономики в 90-х годах ХХ века, придают также чрезвычайно важное значение институциональной структуре государства. В более широком плане речь идет об экономической культуре той или иной страны, под которой понимается уровень соответствия ее экономической и социальной жизни современным условиям развития. Практически все страны-лидеры, добившиеся наиболее высоких показателей душевого ВВП и наиболее конкурентоспособные в постиндустриальную эпоху, обладают следующими основными политико-экономическими институтами: открытая рыночная экономика, доминирование частной собственности при жесткой ее защите, эффективный и подконтрольный налогоплательщикам государственный аппарат, публичные и прозрачные компании и финансовые учреждения и т.п. Уже общепризнанной является способность этих институтов содействовать или препятствовать позитивным изменениям в экономике и благосостоянии населения. В конечном счете практика их функционирования создает позитивные мотивации для предпринимательской деятельности, инноваций, сбережений и инвестиций. Важно при этом подчеркнуть, что все вместе они образуют целостный комплекс, будучи связаны внутренней логикой и пройдя своеобразный многовековой «селективный отбор».

Опыт также показывает, что различия в конкурентоспособности между странами и в конечном счете в уровне их благосостояния во многом объясняются гибкостью и изменчивостью институциональной структуры, характерной для них культуры и связанной с этим величиной разрыва между существующими правовыми нормами и социальными практиками: чем более гибки и адаптивны институты, тем меньше разрыв. Главная особенность институциональной структуры — медлительность ее изменения. Многие исследователи вообще убеждены, что она неизменна. Тем не менее история ХХ столетия убедительно свидетельствует о том, что существует возможность изменить конкурентоспособность своей страны в приемлемые сроки (одно-два поколения). В качестве положительных примеров можно привести Японию, Тайвань, Корею, Испанию.

На данные положения и опираются проводимые в настоящее время большинство сравнительных исследований конкурентоспособности национальных экономик, самыми авторитетными из которых являются доклад по глобальной конкурентоспособности, представляемый на Всемирном экономическом форуме в Давосе, и Ежегодник мировой конкурентоспособности Международного института менеджмента и развития (Лозанна, Швейцария). Индекс конкурентоспособности в них строится на основе количественных данных, включающих целый ряд переменных экономического и социального характера, а также информации, полученной в результате проведения экспертами ежегодного административного исследования. Под конкурентоспособностью национальной экономики чаще всего понимается степень эффективности институтов страны и правительственных политик, в долгосрочном плане соответствующих уровню экономического роста в рамках структуры мировой экономики в целом [6, с. 11].

С переходом в начале 90-х годах прошлого века российской экономики на рыночный путь развития понятие «конкурентоспособность» выходит в разряд ключевых и в нашей стране. При этом российские исследователи, рассматривая в основном две концепции определения конкурентоспособности: глобальную конкурентоспособность страны на мировых рынках и конкурентоспособность отечественных компаний на национальном и мировом рынках, чаще всего используют методики все тех же Всемирного экономического форума и Международного института менеджмента и развития [см., напр., 1].

Таким образом, можно отметить, что большинство современных исследователей проблем конкурентоспособности национальной экономики, выделяя конкурентоспособность страны и конкурентоспособность компаний как два взаимозависимых понятия, сосредоточивают свое внимание в основном на первом из них. Предметом их изучения в данном случае выступает, скорее, способность национальной политико-экономической среды того или иного государства влиять на внутреннюю и международную конкурентоспособность своих компаний путем создания и поддержания наиболее эффективной хозяйственной структуры, институтов и политики правительства.

Исходя из вышесказанного представляется более целесообразным рассматривать конкурентоспособность экономики с позиций системного подхода, используя вместо термина «экономика» понятие «экономическая система». Серьезные экономические проблемы современного государства сегодня невозможно решать изолированно; с достаточно высокой степенью уверенности можно утверждать, что все они носят системный характер и связаны сложными взаимосвязями с многочисленными элементами системы под названием «экономика страны». При этом под системой понимается особая организация элементов, объединенных в единое целое для решения конкретной задачи [2].

При анализе экономики как сложной системы отдельные факторы, влияющие на ее конкурентоспособность, рассматриваются не изолированно, а в их взаимной связи с элементами данной системы. Кроме того, подобный подход позволяет рассматривать экономику любого уровня, с одной стороны, как самостоятельную автономную систему, состоящую из ряда взаимодействующих подсистем, а с другой стороны, как элемент более сложных систем (принцип иерархичности).

Определив подобным образом экономику отдельно взятой страны, попробуем более подробно разобраться в характере взаимосвязей между отдельными элементами экономической системы и выделить основные понятия, характеризующие ее конкурентоспособность.

Для удовлетворения своих потребностей одни субъекты хозяйственной деятельности (СХД) вынуждены вступать в конкурентные отношения с другими субъектами, действующими на этой же территории, — своими конкурентами. Неизбежность конкуренции обусловливается главным образом ограниченностью ресурсов, представляющих ценность более чем для одного из субъектов (под ресурсом в данном случае мы понимаем все, что необходимо участникам конкурентных отношений для их жизнедеятельности, и в первую очередь, потребителей их продукции). Собственно за возможность обладания данными ресурсами и происходит само состязание. В этих условиях, для того чтобы обеспечить себе право на определенную долю рынка в подобном «столкновении интересов», СХД необходимо обладать определенными конкурентными преимуществами, наличие которых и определяет успех конкретного участника конкурентных отношений.

Очевидно, что отдельно взятый СХД «черпает свою силу» сразу из нескольких источников, не стоит сбрасывать со счета и такой фактор, как случайность. Однако практически всегда можно выделить одно (иногда более) основное конкурентное преимущество, потеря которого имеет в долгосрочном плане «фатальные» для субъекта последствия на данном рынке, хотя и не ведет к его немедленной «гибели» в результате действия т.н. инерционных факторов. Однако в долгосрочной перспективе (при условии, что у него не появится новое «основополагающее» конкурентное преимущество или же вновь не изменится внешняя среда) у СХД нет никаких шансов продолжать конкурентную борьбу на этом рынке. Данный тип конкурентных преимуществ мы будем в дальнейшем называть доминантным. Утрата же «обыкновенного» конкурентного преимущества лишь изменяет конкурентное положение СХД, которое он занимает относительно своих конкурентов, но не угрожает его жизнеспособности в целом. (Мы сознательно не концентрируем свое внимание на «абсолютной» победе участников подобного рода экономических состязаний как основной цели конкурентной борьбы, ибо и второе и даже десятое место в современных условиях может предоставлять в целом неплохие условия жизнедеятельности.)

Конкурентное положение СХД не статично, оно может меняться при определенных изменениях внешней среды, под которой мы будем понимать те имеющиеся на данный момент условия (своего рода «правила игры»), в которых происходит прямое или косвенное взаимодействие СХД со всеми прочими элементами экономической системы. Отдельные элементы внешней среды, которые прямо или опосредованно влияют на конкурентное положение СХД, мы будем называть факторами внешней среды, которые можно классифицировать следующим образом:


а)

субъектные, определяющиеся взаимным влиянием СХД (например, сговор нескольких субъектов);

б)

регулируемые, являющиеся результатом регулирующей деятельности государства (изменение налогового и таможенного законодательства);

в)

постоянные, не зависящие от воли и желания как СХД, так и государства (открытие нового месторождения полезных ископаемых).

 

Таким образом, изменение характера воздействия существующего или появление нового фактора внешней среды приводит к изменению конкурентного положения СХД. При этом если оно приводит к улучшению конкурентных позиций рассматриваемого субъекта относительно его конкурентов, то мы будем говорить о положительной динамике изменения конкурентного положения СХД. Соответственно отрицательная или нейтральная динамика свидетельствует об ухудшении либо принципиально неизменившемся уровне конкурентного положения на рынке.

Кроме того, каждый раз упоминая конкурентное положение СХД, его доминантное конкурентное преимущество, факторы внешней среды и т.д., мы должны учитывать и тот рынок, на котором конкурируют субъекты. В зависимости от сложности рынка мы будем различать региональный, национальный и мировой уровень. Подобное деление связано в основном с качественным изменением внешней среды для СХД и возможностью появления целого ряда новых требований к субъектам при изменении масштаба рынка. Ведь именно усиливающийся процесс унификации мирового экономического пространства ставит перед многими современными теоретиками и практиками все больше вопросов, заставляя их все чаще обращаться к проблеме конкурентоспособности. Совершенно очевидно, что конкурентное положение СХД должно меняться при его переходе на рынок более высокого уровня. Равно как в данном случае могут меняться и требования к доминантному конкурентному преимуществу субъекта. Соответственно добровольный переход или «принудительный перевод» (в случае открытия экономики) СХД на другой уровень рынка будет классифицироваться нами как изменение внешней среды. Следовательно, мы можем говорить о том, что рассматриваемый нами СХД конкурентоспособен в определенный момент времени на данном рынке, если он обладает доминантным конкурентным преимуществом, которое является, таким образом, необходимым условием его жизнеспособности.

Вместе с тем, ведя речь о воздействии факторов внешней среды на конкурентную позицию СХД, нельзя не выдвинуть с целью дальнейшей проверки следующую гипотезу. Очевидно, что изменение одного и того же фактора в разной степени будет по-разному влиять и на изменение конкурентного положения субъекта. Таким образом, можно говорить, что каждый СХД, равно как и весь его «вид» (отрасль, кластер и т.п.), имеет диапазон наиболее благоприятного (оптимального) значения данного фактора. За пределами зоны оптимума лежат зоны угнетения, переходящие в некие критические точки, за которыми конкурентное преимущество теряет статус доминантного. Чем грозит субъекту потеря последнего, мы уже отмечали.

Определенный интерес в этой связи представляет также конкурентный потенциал СХД, под которым мы понимаем потенциальную возможность субъекта сохранять свое конкурентное положение при меняющихся условиях внешней среды (своеобразный «запас прочности»). Таким образом, изменение конкурентного положения СХД зависит, с одной стороны, от силы воздействия того или иного фактора внешней среды, а с другой стороны, от способности самого субъекта «держать удар». При этом на последний показатель, в свою очередь, решающее влияние в долгосрочной перспективе оказывает способность непосредственно экономической системы «выращивать силу» у своих СХД. Под конкурентоспособностью же самой экономической системы, на наш взгляд, при этом следует понимать степень ее эффективности (меру полноты и качества решения) в выполнении данного «предназначения».

В этой связи представляется целесообразным уделить особое внимание анализу взаимосвязей между национальным и региональным уровнем экономической системы с целью определения их «эффективности», выяснить характер и степень их влияния на конкурентный потенциал СХД. Данная необходимость обусловлена в первую очередь спецификой изменений мирового экономического развития, в результате чего роль и значение региональной экономической системы сегодня существенно меняется.

Несомненно, политическое и экономическое положение в той или иной стране является основополагающим фактором при определении возможностей ее регионов в создании условий, позволяющих повышать потенциальную конкурентоспособность своих производителей. Множество «историй успеха» представляют регионы, находящиеся внутри экономически сильных или динамично развивающихся национальных экономик. Вместе с тем зарубежный опыт убедительно свидетельствует о том, что в современных условиях успешная интеграция СХД в глобальный рынок все чаще происходит как раз на уровне региональной экономики, а не государства в целом, или, по крайней мере, этот процесс начинается с регионального уровня.

Все дело в том, что концентрация ресурсов с помощью государства для достижения национальных целей, столь часто и успешно применявшаяся в разных странах в период индустриализации, сейчас теряет всякий смысл. В силу высокой изменчивости и неопределенности точек роста в постиндустриальной экономике традиционные варианты определения государством приоритетных отраслей и осуществление программ их развития становятся совершенно непригодными. Успеху сопутствуют новые схемы поиска и внедрения наиболее инновационных организационных методов, действующих как катализаторы, ускоряющие развитие и приращение конкурентных потенциалов.

Таким образом, национальный уровень экономических отношений в этих условиях выглядит слишком большим и неповоротливым, для того чтобы оперативно реагировать на требования повседневной жизни. На этом фоне региональный уровень является более предпочтительным в создании многочисленных механизмов выявления и выращивания отдельных «очагов конкурентоспособности» с учетом местной специфики. Многие зарубежные специалисты сходятся во мнении, что национальная экономика стран, занимающих верхние позиции различных рейтингов конкурентоспособности, фактически состоит из региональных экономик [см., напр., 5, с. 7—8]. Так, США, делающие ставку на экономическую самостоятельность отдельных штатов, больше сосредоточиваются на увеличении конкурентоспособности каждого штата в отдельности, чем на оздоровлении национальной экономики в целом. Успеху, по их мнению, сопутствует наличие конкурентного духа в стране между штатами — субъектами конкурентной борьбы. Европейский подход больше нацелен на межрегиональную кооперацию в рамках отдельных стран и ЕС в целом, рассматривая ее как средство повышения своей конкурентоспособности в глобальной экономике. При этом регион также выступает в качестве экономически суверенного субъекта (например, правительство Европейского союза имеет дело напрямую с региональными властями, в обход национального правительства, когда дело касается финансирования многочисленных конкретных проектов). Таким образом, в любом случае вне зависимости от того, чему больше уделяется внимания — конкуренции или кооперации между регионами, региональная экономическая система становится источником генерирования конкурентоспособности современного государства.

К сожалению, в России регион по-прежнему зачастую рассматривается лишь как «место базирования» конкурентоспособных предприятий, а сама конкурентоспособность региональной экономики сопрягается лишь с выставлением сравнительных рейтинговых оценок, определяющих место и роль конкретного российского региона на внутреннем экономическом пространстве. При изучении же конкурентоспособности СХД на внутреннем и внешних рынках внимание исследователей приковано в основном к вопросам государственного (регионального) протекционизма товаропроизводителей. При этом самой популярной среди отечественных специалистов является уже упомянутая выше концепция сравнительных преимуществ на основе факторов производства (согласно которой наибольшую конкурентоспособность имеют предприятия стран, обладающих более дешевыми природными ресурсами, рабочей силой и капиталом), имеющих определяющее значение для наиболее конкурентоспособных российских отраслей — «ресурсных», что, в общем, понятно, учитывая сырьевую специализацию российской экономики на мировом рынке.

Однако следует отметить, что национальный курс на «защиту отечественного производителя» путем создания атмосферы неравных возможностей для иностранных фирм и компаний на внутреннем рынке хотя и способствует существенному росту национальной (региональной) промышленности в относительно короткие сроки, в долгосрочной перспективе приводит к отрицательной динамике изменения конкурентного положения отечественных СХД на мировых рынках и закреплению преимущественно сырьевой ориентации экономики. 70-летний эксперимент СССР по созданию суперзакрытой экономической системы, который в конечном счете привел к окончательной потере конкурентоспособности наших производителей, является самым наглядным подтверждением правомерности этого положения. Таким образом, подобный подход ставит успех СХД в жесткую зависимость лишь от экономической конъюнктуры, ибо влияние фактора под названием «протекционистские возможности властей», как показывает мировая практика, с развитием глобализационных процессов имеет устойчивую тенденцию к снижению, а в идеале вообще стремится к нулю. Между тем российская экономика буквально с каждым годом все сильнее оказывается втянутой в водоворот мировой экономической глобализации. И понимание руководством страны неизбежности этого процесса подтверждается устойчивой динамикой интеграционных отношений с мировым сообществом, в первую очередь активным стремлением России к членству во Всемирной торговой организации.

Обобщая вышеизложенное, можно констатировать, что доминантным конкурентным преимуществом современного государства является способность его экономической системы воспроизводить конкурентоспособных на мировых рынках (в условиях, когда внутренние рынки неизбежно становятся их составной частью) отечественных производителей. Соответственно, конкурентоспособность экономической системы можно определить как степень эффективности существующих институтов и политики правительства влиять на международную конкурентоспособность своих фирм и компаний. При этом, как показывает опыт наиболее экономически развитых и успешно развивающихся стран мира, функциональное значение регионального уровня в условиях глобализации существенно меняется: именно региональная экономическая система становится сегодня источником генерирования конкурентоспособности того или иного государства. В этих условиях, как подсказывает логика развития событий, формирование конкурентоспособности российской экономики в условиях унификации мирового рыночного пространства должно идти снизу — от бизнеса и от регионов. Фактически, речь необходимо вести о национальной политике повышения конкурентоспособности региональных экономических систем.

К сожалению, существующая практика региональных властей по созданию «всех возможных предпосылок» для форсированного развития территориально-образующих предприятий, прежде всего путем протекционистских возможностей, ставит успех региональной экономики в жесткую зависимость от ценовой конъюнктуры, а не от собственных усилий предприятий. Более того, наличие разнонаправленных тенденций к открытости национальной экономики со стороны федерального уровня власти и к замкнутости со стороны регионов представляет в современных условиях реальную угрозу для экономической безопасности страны в будущем. Между тем в долгосрочном периоде конкурентоспособность региона должна определяться способностью государственных и рыночных институтов создавать эффективные механизмы для трансформации сравнительных преимуществ региональной экономики в конкурентные и их постоянного развития и совершенствования. В этих условиях задача федерального центра — всесторонняя помощь региональным и местным властям в создании механизмов выявления и выращивания очагов конкурентоспособности, распространение лучшей практики подобного рода. Способы решения поставленной задачи могут быть различны, неизменным должно оставаться лишь общее понимание того, что именно конкурентоспособность региональных экономических систем и определяет в конечном счете возможность современного государства отвечать вызовам грядущей эпохи.

ЛИТЕРАТУРА

1. Конкурентоспособность России в глобальной экономике / Под ред. А.А. Дынкина и Ю.В. Куренкова. — М.: Международные отношения, 2003.
2. Могилевский В.Д. Методология систем: вербальный подход. — М.: Экономика, 1999.
3. Портер М. Международная конкуренция. — М.: Международные отношения, 1993.
4. Фатхутдинов Р.А. Конкурентоспособность организации в условиях кризиса: экономика, маркетинг, менеджмент. — М.: Маркетинг, 2002.
5. Berkman R., Brown J., Goldburg B., Mijanovich T. In the national interest: The 1990 urban summit. — N. Y.: The Twentieth Century Fund Press, 1992.
6. The Global Competitiveness Report 2000. World Economic Forum. — N. Y.: Oxford University Press, 2000.

Также по этой теме: