Конфликт в социально-трудовых отношениях

А.В. Соловьев,
доцент кафедры труда и социальной политики
Российской академии государственной службы
при Президенте РФ,
д.э.н.

Обычно в структуру модели типологии социально-трудовых отношений входит конфликт. При этом под конфликтом разработчиками понимается «крайняя степень выражения противоречия субъектов в социально-трудовых отношениях, проявляющаяся в форме трудовых споров, забастовок, локаутов (выделено мной – А.С.)». Проанализируем приведенное определение.

По сути, авторы, раскрывая характеристику конфликта, признают, что в буквальном смысле конфликт представляет собой крайнюю степень выражения одного или нескольких противоречий между субъектами социально-трудовых отношений. Следовательно, сами социально-трудовые отношения носят характер противоречивый и конфронтационный, а когда создаются определенные условия, то они приобретают разные формы конфликта – собственно конфликт, спор, забастовку, локаут(1). При этом сам конфликт имеет определенные стадии возникновения, развития, протекания в той или иной сфере общественных отношений, а также стадию завершения.

Такое понимание сущности конфликта дает возможность охарактеризовать его как явление, временную ситуацию или форму тех или иных общественных отношений(2), но не как длящиеся отношения, присущие тому или иному периоду развития общества.

Следующий аргумент, подтверждающий то, что конфликт не является типом отношений, связан с понятием «управление конфликтом». Оно (понятие) фигурирует в разных научных дисциплинах (социология, политология, государственное управление, менеджмент и др.). В широком смысле под управлением конфликтом понимаются определенные меры, направленные на:

(1) О разграничении понятий «трудовой спор» и «трудовой конфликт» см.: Соловьёв А.В. Преодоление трудовых конфликтов коллективного характера : монография : в 2 ч. Ч. 1 указ. соч. С. 104–106.
(2) См.: Йоас Ханс. Креативность действия / пер. с нем. – СПб.: Алетейя, 2005. – С. 232.

1) предупреждение возникновения конфликта;
2) оперативную работу с конфликтом, целью которой является недопущение его эскалации и скорое его завершение.

Если конфликт в социально-трудовой сфере определять как тип отношений, то, следовательно, необходимо говорить о предупреждении этих отношений, а потом об их оперативном разрешении, урегулировании, улаживании и преодолении*1. Но это приводит к парадоксу.

Есть еще один аргумент, основанный на высказывании Льюса Козера: «Отсутствие конфликтов нельзя рассматривать как показатель прочности и стабильности отношений.

Для стабильных отношений может быть характерным именно конфликтное поведение»(2). По сути, речь идет о том, что конфликтное поведение может быть присуще стабильным и нестабильным отношениям, а поведение того или иного субъекта взаимодействия зависит от ряда факторов (причин) и оно имеет во времени начало и завершение или редукцию.

Конфликт (лат. – conflictus) – это и столкновение мнений или позиций, и противоречия, разногласия, а также антагонизм интересов, агрессивность, борьба, вражда, дебаты(3), конкуренция, противоборство, соперничество и другое.

(1) См.: Глазл Ф. Конфликтменеджмент. Настольная книга руководителя и консультанта. – Калуга: «Духовное познание», 2002. – С. 20, 21.
(2) Приведено по Новейший политологический словарь / авт.-состав. Д.Е. Погорелый, В.Ю. Фесенко, К.В. Филиппов. – Ростов н/Д: Феникс, 2010. – С. 125.
(3) См.: Зайцев А.К. Указ. соч. С. 141.

Сущность конфликта в социально-трудовой сфере может быть раскрыта путем переосмысления представления об этом явлении как о следствии существования неустранимых (антагонистических) противоречий между основными субъектами, взаимодействующими в этой сфере.

В свое время М.И. Туган-Барановский(4) при исследовании социальных основ кооперации обратил внимание на то, что в истории человечества можно различать процессы двоякого рода – те которые являются результатом множества отдельных воль как непреднамеренных, так и иной природы, т.е. управляемые сознательной волей и мыслью человека(5). В том и другом случае, когда речь идет о конфликте коллективного характера, феномен волеизъявления, на наш взгляд, непосредственно связан с понятием «коллективный разум». Этот аспект имеет особое значение в силу того, что при раскрытии характеристики конфликта авторы рассматриваемой нами модели отметили такую форму конфликта, как локаут.

Нами доказано, что локаут является противоречивым действиям коллективного характера, приравниваемым к забастовке(6). Главное при этом заключается в том, что это действие коллективного характера:

(4) М.И. Туган-Барановский (1865–1919) – рус. экономист, историк.
(5) См.: Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации. – М.: Экономика, 1989. – С. 45, 46 или М.: Красанд., 2010.
(6) См.: Соловьёв А.В. Коллективные трудовые конфликты: сущность, формы и способы преодоления в современной России. М.: ДиС – С. 203– 228.

а) является одним из дозволенных «правил игры»(1) в ряде развитых капиталистических стран;
б) может осуществляться на основе автономного (самостоятельного) волеизъявления собственника средств производства или работодателя в терминологии российского трудового законодательства;
в) имеют негативные социально-экономические последствия не только для забастовщиков, но и для всех наемных работников, занятых у конкретного работодателя – отсутствие материальных средств для существования трудящихся и их семей на неопределенный период;
г) противоречит принципам солидарности и справедливости.

Раскрывая сущность локаута как одной из форм коллективного конфликта, нельзя не согласиться с Б.В. Ракитским и Г.Я. Ракитской, которые полагают, что «именно государство обеспечивает реальную воспроизводимость общего <…> пространства эксплуатации»(2).

(1) Полагается, что политизация экономики в развитых капиталистических странах является результатом вмешательства в экономику государства, нарушающего при этом «правила игры», несмотря на то, что государство есть продукт самого капитализма. См.: Himmel-strand U., Ahrene G., Lundberg L. Beyond Welfare Capitalism. Issues, Actors and Forces in Societal Change. L., 1981. P. 123.
(2) См.: Ракитский Б.В., Ракитская Г.Я. Труд: современная теория и методология. – С. 141.

Вопрос об обоснованности выделения конфликта в самостоятельный тип социально-трудовых отношений, на наш взгляд, нельзя решить без рассмотрения теории государства и управления, где в качестве одной из государственных функций названо управление конфликтом(3).

В данном контексте нами не будет рассматриваться роль государства в воспроизводстве оснований для возникновения конфликтов в жизни общества(4), поскольку более важной является государственная идеология, заменившая доктрину классовой борьбы или классового конфликта.

Указанная трансформация произошла в странах с рыночной экономикой еще в XX веке под влиянием взглядов представителей буржуазной науки, согласно которым «противоречие между трудом и капиталом должно рассматриваться как «индустриальный конфликт», решать который можно лишь на путях его институционализации»(5).

При этом в теории общественных отношений понятие «классовый конфликт» как форма (проявление) классовой борьбы замещалось понятиями «человеческие отношения», «сотрудничество», «социальный диалог», «партнерство» и др.(6)

Результаты нашего конфликтологического анализа социально-трудовой сферы современной России(7), позволяют утверждать следующее.

(3) См.: Государственная политика и управление : Учебник. В 2 ч. Ч. I. – С. 309–328.
(4) См.: Там же. С. 325–327.
(5) См.: Попов А.В. Теория и организация американского менеджмента. – М.: МГУ, 1991. – С. 116.
(6) См., например, Чугуенко В. М. Производство, демократия, идеологическая борьба (критический анализ буржуазной концепции «индустриальной» демократии). – М.: Мысль, 1976. – С. 121–138.
(7) См. Соловьёв А.В. Коллективные трудовые конфликты: сущность, формы и способы преодоления в современной России. Указ. соч.

Предметом экономики труда выступает сово купность производительных сил в единстве с производственными отношениями, обладающими конфликтным потенциалом в силу противоречий между субъектами отношений, а также антагонизма прав работников и их обеспечения(1).

При анализе категории «социальное партнерство» была обозначена проблема влияния международного законодательства на отношения в социально-трудовой сфере. Этот аспект важен и в данном контексте. По мнению Ф. Хоффера, представителя Бюро МОТ в Москве, сложившаяся в Западной Европе практика взаимодействия субъектов социально-трудовых отношениях «представляет собой конфликтное (выделено мной – А.С.) партнерство независимых участников, которые в принципе признают друг друга, но при этом стремятся изменить баланс сил в свою пользу»(2).

Можно ли все-таки считать обоснованным отнесение конфликта к одному из типов социально-трудовых отношений?

Прежде чем дать ответ на этот вопрос, необходимо, как минимум обратить внимание на современное состояние теории конфликта.

Существует большое количество доктрин и школ, по-разному определяющих сущность конфликта.

(1) См.: Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2002. – С. 5.
(2) См.: Хоффер Ф. От авторского монолога – к социальному диалогу // Социальный диалог в России. – М.: Международное Бюро Труда, 1999. – С. 8.

Из этого множества остановимся на определениях, относящихся к числу фундаментальных. Так, Кеннет Э. Боулдинг полагает, что конфликт знаменует собой осознанные и созревшие противоречия и столкновения интересов, т.е. конфликт – это «ситуация (выделено мной – А.С.), в которой стороны сообщают о несовместимости их потенциальных позиций или состояний и стремятся завладеть позицией, исключающей намерения другой стороны»(3).

Сеймур М. Липсет в своем труде «Политический человек: социальные основы политики» (1960) доказывал, что профсоюз является организацией, служащей для выражения конфликтов, которые обладают потенциалом их завершения посредством бюрократии (т.е. современного государства) путем интегрирования ее в общество(4). Такой подход показывал, что конфликт не является чем-то постоянным, с одной стороны, и открывал возможность для изложения проблематики гражданского общества, в которое должно быть интегрировано государство, с другой стороны.

Ближе всех к пониманию сущности конфликта, совпадающему с воззрением К.Э. Боулдинга, оказался наш современник – М.Н. Руткевич, проанализировавший соответствующие точки зрения социологов из англоязычных стран. Описывая разные типы конфликтов в условиях рыночной экономики, М.Н. Руткевич показывает, что конфликт – это ситуация(5), которая

(3) См.: Boulding K.E. Conflict and Defence: A General Theory. New York : Harper, 1962. – P. 5.
(4) См.: S.M. Lipst. Political Man: The Social Bases of Politics. Anchor Books, New York, 1963. P. 19, 24.
(5) Подробнее см.: Руткевич М.Н. Общество как система. Указ. соч. С. 345–346, 352.

имеет свои причины возникновения, но, главное, имеет границы – от возникновения до завершения.

В доказательство того, что конфликт представляет собой ситуацию, а не тип отношений можно привести точку зрения Т. Парсонса. Автор структурного функционализма как направления исследования конфликта полагал, что социальный конфликт следует рассматривать не как следствие, а как причину дестабилизации общества, как социальную аномалию.

Поэтому он считал, что главной задачей становится поддержание бесконфликтного существования общества.

Согласно Т. Парсонсу, для такого поддержания необходимо институализировать цели и функции всех элементов общества как системы(1). Более того, «функционирование коллективной
организации связано, в первую очередь, с достижением целей, обусловленных интересами социальной системы»(2).

Возникает вопрос: неужели интересами общества как социальной системы, от лица которой действует такой коллективный субъект, как государство, является социальный конфликт в
таких его формах, как локаут и скрытое коллективное сопротивление наемных работников?

Ответ на этот вопрос «лежит на поверхности», т.к. «индустриальный конфликт» любой природы для трудящихся всегда оборачивается снижением уровня их материального положения, а государство призвано осуществлять защиту этой категории граждан. Кроме того, «индустриальный конфликт» несет в себе угрозу смены конституционного строя(3).

(1) См.: Парсонс Т. О структуре социального действия. – М.: Академический Проект, 2000. – С. 686.
(2) См.: Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения. – С. 106.

Естественно, что все формы локаута не могут восприниматься трудящимися ни как сотрудничество, ни как партнерство с работодателями (предпринимателями). Они воспринимаются как эксплуатация, возведенная в закон со стороны государства. При этом нельзя не учитывать то, что само государство провозгласило идеологию социального партнерства(4), с одной стороны, и ожидает от российских трудящихся роста производительности труда в условиях инновационной экономики, с другой стороны. Это при всем том отражает узкое понимание идеологии.

Для более широкого понимания категории «идеологии» напомним следующее. К. Маркс и Ф. Энгельс первый параграф главы «Фейербах» своей работы «Немецкая идеология» назвали «Идеология вообще, немецкая в особенности». В нем (параграфе), в частности, говорится: «...всякий новый класс, который ставит себя на место класса, господствовавшего до него, уже для достижения своей цели вынужден представить свой интерес как общий интерес всех членов общества...»(5).

Для современной России это означает, что класс, пришедший на смену классу, существовавшему во времена СССР, представил обществу свой интерес, выдавая его как общий интерес всех членов современного российского общества.

(3) См.: Ст. 1 Федерального закона от 23.11.1995 № 175-ФЗ «О порядке разрешения коллективных трудовых споров». Собрание законодательства РФ, 1995, № 48. Ст. 4557.
(4) Указ Президента РСФСР от 15.11.1991 № 212 «О социальном партнёрстве и разрешении трудовых споров (конфликтов)». См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета Российской Федерации. 1991. № 47. Ст. 1611.
(5) Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. – М., 1955. – С. 47.