Опубликовано в журнале "Советник юриста" №1 год - 2012
Хасаншин Р.С.,
специалист по страхованию, ЗАО «СК Чулпан»,
Республика Татарстан
Конкретизируя конституционно-правовой принцип ответственности государства за незаконные действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, федеральный законодатель устанавливает порядок и условия возмещения вреда, причиненного такими действиями (бездействием). При этом исходя из необходимости максимально возможного возмещения вреда он должен принимать во внимание особенности регулируемых общественных отношений (Постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.1993 № 1-П(1)) и – с учетом специфики правового статуса лиц, которым причинен вред при уголовном преследовании, – предусматривать наряду с общими гражданско-правовыми правилами компенсации вреда упрощающие процедуру восстановления прав реабилитированных лиц специальные публично-правовые механизмы, обусловленные тем, что гражданин, необоснованно подвергнутый от имени государства уголовному преследованию, нуждается в особых гарантиях защиты своих прав. Тем более что при рассмотрении вопроса о возмещении вреда, причиненного гражданину в результате ошибочного привлечения к уголовной ответственности, действуют закрепленные в ст. 49 Конституции РФ требования презумпции невиновности, исходя из существа которых на гражданина не может быть возложена обязанность доказывания оснований для возмещения данного вреда, непосредственно связанная с доказыванием невиновности в совершении преступления.
(1)Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.01.1993 № 1-П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. –1993. –№ 2-3.
Аналогичной позиции придерживается Европейский суд по правам человека, который в своей практике исходит из того, что п. 2 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод(1), закрепляющий принцип презумпции невиновности, распространяется на судопроизводство по возмещению ущерба, если получение компенсации обусловливается именно незаконностью привлечения к уголовной ответственности или заключения под стражу, что подтверждено вступившим в силу оправдательным решением; данное положение основано на общем правиле, согласно которому после вступившего в силу оправдания даже подозрения, затрагивающие невиновность обвиняемого, являются неприемлемыми (постановление от 11 февраля 2003 г. по делу «Хаммерн (Hammern) против Норвегии»)(2).
Таким образом, предусматривая специальные механизмы восстановления нарушенных прав для реализации публично-правовой цели – реабилитации каждого, кто незаконно и (или) необоснованно подвергся уголовному преследованию, федеральный законодатель не должен возлагать на гражданина как более слабую сторону в этом правоотношении излишние обременения, связанные с произвольными решениями и действиями органов исполнительной власти, а, напротив, обязан создавать процедурные условия для скорейшего определения размера причиненного вреда и его возмещения, во всяком случае не подвергая сомнению принцип исполняемости принятых решений о выплатах компенсации вреда реабилитированным лицам(3).
Уголовно-процессуальный кодекс РФ, исходя из необходимости реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, определяет реабилитацию как порядок восстановления прав и свобод и возмещения вреда, причиненного в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием, и признает за реабилитированными лицами безусловное право на его возмещение (п. 34 и 35 ст. 5, ст. 6).
В соответствии со статьей 133 УПК РФ право на реабилитацию включает право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах; вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть первая); право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют: подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор; подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения; подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 4–6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ; осужденный – в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ; лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, – в случае отмены незаконного или необоснованного
(1) Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2001. – № 2. – Ст. 163.
(2) Постановление Европейского суда по правам человека от 11 февраля 2003 года по делу «Хаммерн (Hammern) против Норвегии» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. – № 7/2003.
(3) Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 02.03.2010 № 5-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. – 2010. – № 11. – Ст. 1256. постановления суда о применении данной меры (ч. 2); право на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 УПК РФ, имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу (ч. 3); в иных случаях, кроме предусмотренных УПК РФ, вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства (ч. 5).
Установленный в уголовном процессе порядок возмещения вреда предполагает, что суд в приговоре, определении, постановлении, а следователь, дознаватель – в постановлении признают за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию; одновременно реабилитированному направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием (ч. 1 ст. 134 УПК РФ).
В течение сроков исковой давности, предусмотренных ГК РФ, со дня получения данного извещения реабилитированный вправе обратиться с требованием о возмещении имущественного вреда в орган, постановивший приговор и (или) вынесший определение, постановление о прекращении уголовного дела, об отмене или изменении незаконных или необоснованных решений, который в срок не позднее одного месяца со дня поступления требования о возмещении имущественного вреда определяет его размер и выносит постановление о производстве выплат в возмещение этого вреда (ст. 135 УПК РФ). Постановления судьи, следователя, дознавателя о производстве выплат, возврате имущества могут быть обжалованы в уголовно-процессуальном порядке (ст. 137 УПК РФ).
Таким образом, действующий уголовно-процессуальный порядок признания права на возмещение имущественного вреда в связи с реабилитацией, в том числе на стадии досудебного производства по уголовному делу, в соответствии с требованиями ст. 45, 49, 52 и 53 Конституции РФ во всех случаях создает для реабилитированных лиц упрощенный по сравнению с исковым порядком гражданского судопроизводства режим правовой защиты, освобождающий их от бремени доказывания оснований и размера возмещения вреда и одновременно предоставляющий им возможность участвовать в доказывании объема компенсации, а также возможность обжалования принятых об этом решений в случае несогласия с ними.
Гражданско-правовую ответственность государства за вред, причиненный судебными органами, можно подразделить на три вида в зависимости от полноты состава гражданско-правового правонарушения (полный или усеченный состав)(1).
К первому виду согласно п. 1 ст. 1070 ГК РФ относится ответственность за вред, возникший в результате незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу (ст. 106 УПК РФ), подписки о невыезде (ст. 102 УПК РФ), незаконного наложения административного взыскания в виде ареста (ст. 32 КоАП РФ), исправительных работ (ст. 31 КоАП РФ). Как следует из приведенного перечня, указанные незаконные действия возможны при рассмотрении уголовных дел и дел об административных нарушениях. В подобных случаях для возмещения вреда нет необходимости устанавливать вину. Вред компенсируется тогда, когда подтвержден сам факт его причинения, соответствующий судебный акт признан незаконным (отменен вышестоящим судом) и установлена причинно-следственная связь между незаконным судебным актом и вредоносными последствиями.
(1) См.: Нешатаева Т.Н. Имущественная ответственность за вред, причиненный государством: проблемы судебной практики // Арбитражная практика. – 2009. – № 9. – С. 60–70.
В зависимости от способа доказывания вины судьи (судей) и от сущности актов, определяющих материально-правовое или процессуально-правовое положение сторон, выделяют еще два вида ответственности за вред при осуществлении правосудия.
Второй вид ответственности предусматривается при квалифицированной вине: вина причинителя вреда должна быть установлена судом в рамках уголовного процесса.
Третий вид ответственности возможен при условии установления вины в рамках гражданского судопроизводства. Такие незаконные виновные действия могут быть совершены в виде наложения ареста на имущество, нарушения сроков судебного разбирательства, несвоевременного вручения лицу процессуальных документов, приведшего к пропуску сроков обжалования(1).
В соответствии со ст. 133–138 УПК РФ, а также ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, возмещается в специальном порядке.
Согласно п. 2 ст. 1070 ГК РФ (с учетом его истолкования Конституционным Судом РФ в Постановлении от 25.01.2001 № 1-П(2) по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ) вред, причиненный в процессе осуществления правосудия, если он не связан с принятием актов, разрешающих дело по существу, подлежит возмещению во всяком случае установления вины судьи, рассматривающего дело. Любые незаконные виновные действия (или бездействие) судьи (в том числе незаконное наложение ареста на имущество, нарушение разумных сроков судебного разбирательства, несвоевременное вручение лицу процессуальных документов, приведшее к пропуску сроков обжалования, неправомерная задержка исполнения судебного решения) должны исходя из положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ в его конституционно-правовом смысле и во взаимосвязи с положениями ст. 6 и 41 Конвенции о защите прав человека 1950 г.(3) рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство и, следовательно, как основание для решения о справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права. Возмещение по правилам ст. 1070 ГК РФ включает компенсацию и морального вреда.
При этом вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, в соответствии со ст. 133 УПК РФ возмещается государством в полном объеме, а своевременно не выплаченные взысканные денежные суммы согласно ст. 208 ГПК РФ подлежат индексации. Так, постановлением областного суда от 13.06.2007 в пользу К. в возмещение вреда, причиненного ему незаконным уголовным преследованием, за счет казны Российской Федерации взыскано 237 909 рублей 08 копеек. Указанное решение суда вступило в законную силу 9 августа 2007 г. и было исполнено 5 декабря 2007 г. В связи с необоснованным удержанием должником причитающихся К. денежных сумм он обратился в суд с заявлением об их индексации.
(1) См.: Кирчак А.П. Вопросы ответственности государства за ненадлежащее правосудие // Законодательство. – 2006. – № 3. – С. 82–84.
(2) Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25.01.2001 № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. – 2001. – № 3.
(3) Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) // Бюллетень международных договоров. – 2001. – № 3.
Постановлением областного суда от 27.10.2008 заявление К. удовлетворено, произведена индексация присужденных ему денежных сумм и постановлено взыскать в его пользу за счет казны Российской Федерации 12 847 рублей 09 копеек. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила постановление суда без изменения.
Доводы кассационной жалобы представителя Министерства финансов РФ о том, что период неисполнения судебного решения исчисляется по истечении предусмотренного ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ трехмесячного срока, являются несостоятельными, поскольку указанная норма бюджетного законодательства носит пресекательный характер, направлена на защиту интересов взыскателя и не освобождает должника от обязанности выплатить присужденные денежные суммы с учетом индексации за весь период неисполнения решения суда, который по смыслу ст. 210 ГПК РФ следует исчислять с момента вступления решения суда в законную силу.
По смыслу закона индексация подлежащих выплате в возмещение вреда денежных сумм с учетом индекса потребительских цен в соответствующем субъекте Российской Федерации позволяет обеспечить более реальную защиту прав взыскателя в условиях инфляции, а определение размера индексации с учетом роста потребительских цен в целом по Российской Федерации производится при отсутствии таких данных по субъекту Российской Федерации(1).
Положением о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981(2), предусмотрен широкий перечень мер, направленных на восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и других личных неимущественных прав реабилитированного гражданина.
Кроме того, законодатель установил, что лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, имеет право на реабилитацию в случае отмены незаконного или необоснованного постановления суда о применении данной меры, а лицо, подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, имеет право на возмещение вреда при незаконности этой меры процессуального принуждения.
Незаконность действий и решений лица, производящего расследование, прокурора или суда определяется нарушением конкретного предписания закона либо выходом за пределы компетенции государственного органа или должностного лица. Лишь в этом случае можно говорить о незаконном возникновении вреда, который подлежит возмещению независимо от вины должностных лиц. Недаром в ч. 3 ст. 1064 ГК РФ определено, что при причинении вреда законными действиями возмещение ущерба возможно лишь в случаях, прямо оговоренных в законодательстве(3).
(1) Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 1 квартал 2009 г., утв. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 03.06.2009 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2009. – № 9.
(2) Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981 № 4892-X «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1981. – № 21. – Ст. 741.
(3) См.: Капинус Н.И. Возмещение (компенсация) вреда, причиненного незаконным применением меры пресечения к обвиняемому или подозреваемому в совершении преступления // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2008. – № 6. – С. 16–18.
Согласно ст. 139 УПК РФ вред, причиненный юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания, возмещается государством в полном объеме в порядке и сроки, которые установлены главой 18 УПК РФ о реабилитации.
Правила, содержащиеся в ст. 1070 ГК РФ, не распространяются на возмещение вреда жертвам политических репрессий, когда применяются положения специальных законодательных актов(1).
Реализуя предписания ст. 52 и 53 Конституции РФ, федеральный законодатель закрепил в КоАП РФ правило, согласно которому вред, причиненный незаконным применением мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством (ч. 2 ст. 27.1)(2).
Предусмотренное ч. 3 ст. 27.5 КоАП РФ административное задержание на срок не более 48 часов, которое применяется только по делам о правонарушениях, за совершение которых в виде наказания может быть назначен административный арест (на срок до 15 или до 30 суток), не будучи арестом как мерой административного наказания, тем не менее представляет собой лишение свободы в смысле ст. 22 Конституции РФ и подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод: положение лица, к которому применяется такое административное задержание в качестве меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, связано с принудительным пребыванием в ограниченном пространстве, временной изоляцией от общества, прекращением выполнения служебных обязанностей, с невозможностью свободного передвижения и общения с другими лицами.
Таким образом, административное задержание, предусмотренное ч. 3 ст. 27.5 КоАП РФ, по обусловливающим его природу ограничениям и последствиям для задержанного сопоставимо с административным арестом и задержанием как видами лишения свободы, и при выявлении незаконности этих мер необходимо применение различающихся компенсаторных механизмов. То обстоятельство, что административный арест как мера наказания применяется лишь в рамках судебной процедуры, обеспечивающей дополнительные возможности судебной проверки его фактических оснований и вынесения справедливого решения с соблюдением конституционных принципов правосудия, также свидетельствует о полной неоправданности исключения не имеющего таких судебных гарантий незаконного административного задержания на срок не более 48 часов из числа деяний публичной власти, относительно которых должны действовать правила возмещения вреда в порядке ст. 1070 и 1100 ГК РФ.
Отсутствие в тексте п. 1 ст. 1070 и абз. 3 ст. 1100 ГК РФ непосредственного указания на административное задержание не может означать, что их действие не распространяется на случаи, когда право на свободу ограничивается в связи с административным задержанием на срок не более 48 часов как обеспечительной мерой при производстве по делам об административных правонарушениях, за совершение которых может быть назначено наказание в виде административного ареста. Иное не соответствовало бы ни Конституции РФ, ни Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
(1) Закон Российской Федерации от 18.10.1991 № 1761-I (с изм. от 1 июля 2005 г.) «О реабилитации жертв политических репрессий» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1991. – № 44. – Ст. 1428; Собрание аконодательства РФ. – 2005. – № 27. – Ст. 2717.
(2) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 № 5 (с изм. от 10 июня 2010 г.) «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2005. – № 6; 2010. – № 8.
Данный вывод находит подтверждение в Определении от 04.12.2003 № 440-О1, в котором Конституционный Суд РФ указал, что вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание.
В целом ст. 1070 ГК РФ об ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, является специальной нормой по отношению к общей норме – ст. 1069 ГК РФ об ответственности за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами. Но о порядке возмещения вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу, ст. 1069 ГК РФ ничего не говорит. Поэтому юристами данная норма толкуется двояко(2).
Первая точка зрения сводится к тому, что, так как акты органов власти предполагаются законными, для возмещения имущественной ответственности в данном случае необходимо предварительное признание таких актов недействительными в судебном порядке(3).
По мнению других практикующих юристов, предварительное признание недействительными или незаконными действий органов государственной власти и должностных лиц в административном или судебном порядке для принятия решения о возмещении вреда не требуется в обязательном порядке(4).
При этом не является основанием для возмещения вреда прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям (амнистия; недостижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность; примирение обвиняемого с потерпевшим; отсутствие заявления потерпевшего; смерть обвиняемого; изменение обстановки; истечение срока давности; принятие закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния, и др.), а также снижение меры наказания на менее тяжкую, изменение квалификации правонарушения.
(1) Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 № 440-О «По жалобе гражданки Аликиной Татьяны Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. – 2004. – № 3.
(2) См.: Валежникова Я. Порядок возмещения вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием // ж-ЮРИСТ. – 2006. – № 14.
(3) См.: Татьянин Д.В. Реабилитация в уголовном процессе России (понятие, виды, основания). – М.: Юрлитинформ, 2010.
(4) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части второй / под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. – М.: Норма, 2008.
Таким образом, реабилитация включает:
1) признание невиновности обвиняемого (подозреваемого), подсудимого, осужденного в установленном законом порядке;
2) восстановление для реабилитируемого возможности своими действиями осуществлять ранее ограниченные права и нести обязанности;
3) разъяснение реабилитируемому его прав и порядка реабилитации;
4) гарантии реального возмещения причиненного незаконным или необоснованным уголовным преследованием вреда в случае заявления данным лицом желания реализовать свое право на возмещение названного вреда(1).
Условиями возмещения вреда реабилитированному гражданину являются следующие обстоятельства.
Во-первых, незаконные действия, причинившие вред, должны исходить от должностных лиц органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, круг которых исчерпывающим образом определен законом.
Во-вторых, такие действия должны быть выполнены в связи с производством по возбужденному уголовному делу.
В-третьих, возмещаемый ущерб должен быть причинен физическому лицу, а не предприятию, учреждению или организации.
В-четвертых, причинение вреда не должно быть следствием самооговора(2).
Это правило соответствует международно-правовым стандартам. Например, в соответствии со ст. 3 Протокола 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод право на компенсацию вреда, причиненного судебной ошибкой, подлежит реализации, если только не будет доказано, что в необнаружении этого обстоятельства полностью или частично виноват сам реабилитированный. В соответствии с п. 3 Инструкции от 02.03.1982(3) самооговор, явившийся следствием применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер, не исключает его права на возмещение ущерба(4).
Материал публикуется по итогам VI научно-практической конференции с международным участием «Проблемы правоприменительной практики».
(1) См.: Кожин И.Г. Уголовно-процессуальный механизм обеспечения возмещения вреда физическому лицу: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Тюмень, 2006.
(2) Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981 № 4892-X «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1981. – № 21. – Ст. 741.
(3) Инструкция по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (с изм. от 5 апреля 2004 г.) // Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств СССР. – 1984. – № 3.
(4) См.: Семенов В.Г. Право на реабилитацию при наличии самооговора // Уголовный процесс. – 2009. – № 8. – С. 21–26.
