Кто вправе ходатайствовать о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора

Рыжаков А. П.,
профессор Тульского филиала
 Международного юридического института,
 заслуженный работник высшей школы РФ

Согласно п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2011 г. № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» вопросы о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, подлежат рассмотрению по ходатайству не только осужденного, как это записано в п. 2 ч. 1 ст. 399 УПК РФ, но и оправданного, адвоката, законного представителя, потерпевшего, его представителя, гражданского истца и гражданского ответчика и их представителей, исправительных учреждений, уголовно-исполнительных инспекций, иных заинтересованных лиц, по представлению прокурора, а также по инициативе самого суда.

Что это за субъекты уголовного процесса? Отвечать на поставленный вопрос начнем с характеристики понятия «адвокат», употребленного в п. 23 настоящего Постановления. Под адвокатом здесь подразумевается являющийся адвокатом защитник осужденного (оправданного).

В соответствии с правилами, закрепленными в ч. 2 ст. 47 УПК РФ, и осужденный, и оправданный – это разновидности обвиняемого. Осужденный – это обвиняемый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор. Обвиняемый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор, является оправданным.

Именно поэтому и согласно п. 12 ст. 5 УПК РФ законные представители осужденного (оправданного) – это признанные таковыми специальным постановлением следователя (дознавателя и др.) или же определением (постановлением) суда (судьи): родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего обвиняемого или представители учреждений и организаций, на попечении которых таковой находился, органы опеки и попечительства.

Правовой основой участия вышеуказанных лиц в качестве законных представителей несовершеннолетнего осужденного (оправданного) являются также ст. 64, ч. 1 ст. 137 СК РФ и ст. 31 ГК РФ.

В. П. Божьев утверждает, что на стороне несовершеннолетнего «обвиняемого в качестве законных представителей могут участвовать близкие родственники: …родные братья и родные сестры»(1). Автор не считает нужным приводить аргументы в защиту своей позиции. Между тем она не соответствует п. 12 ст. 5 УПК РФ, где о близких родственниках и тем более о родных братьях и родных сестрах несовершеннолетних обвиняемых ничего не сказано. Думается, уже в связи с этим обстоятельством нельзя признать законным привлечение родных братьев и родных сестер в качестве законных представителей несовершеннолетних обвиняемых, если, конечно, они не являлись кем-либо из иных лиц, о которых упоминается в п. 12 ст. 5 УПК РФ.

Думается, что высказанное В. П. Божьевым мнение основано на редакции ч. 2 п. 3 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних». Здесь дословно было записано следующее: «Право на защиту, реализуемое в соответствии со статьей 19 УПК РСФСР, предусматривает возможность участия в рассмотрении дела в суде наряду с защитником (адвокатом) близких родственников или иных законных представителей несовершеннолетнего (часть 5 статьи 47 УПК РСФСР)»(2). Действительно, буквальное толкование такого разъяснения высшего органа правосудия нашего государства позволяло, как минимум, говорить о том, что в уголовном процессе, который был урегулирован УПК РСФСР 1960 г., привлечение в качестве законных представителей несовершеннолетних обвиняемых их близких родственников представлялось возможным.

Не будем ломать копья по поводу того, имела ли такая позиция Верховного Суда РФ правовую основу тогда. В любом случае сейчас УПК РСФСР не действует. А в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»(3), которым признано утратившим силу постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7, подобная фраза уже отсутствует.

Соответственно, даже несмотря на действие постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 на момент провозглашения В. П. Божьевым искомого тезиса, в настоящее время (когда постановление признано недействующим) родные братья и (или) родные сестры несовершеннолетних обвиняемых не могут быть допущены в качестве законных представителей по одному лишь тому основанию, что они являются их близкими родственниками. Соответственно они не могут быть законными представителями и осужденного (оправданного), которому принадлежит право заявления ходатайства о рассмотрении и разрешении предусмотренных п. 15 ст. 397 УПК РФ вопросов, связанных с исполнением приговора.

После законного представителя осужденного (оправданного) в перечне п. 23 настоящего Постановления названы «потерпевший, его представитель». С точки зрения уголовно-процессуального закона, в частности второго предложения ч. 1 ст. 42 УПК РФ, «потерпевшим» лицо становится после вынесения постановления (определения) о признании его таковым.

(1) См.: Божьев В.П. Глава 7. Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты // Научнопрактический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М. Лебе дева; науч. ред. В.П. Божьев. – М.: Спарк, 2002. – С. 112.
(2) См.: Комментарий к постановлениям пленумов Верховных Судов РФ (РСФСР) по уголовным делам. Составитель и автор комментария А.П. Рыжаков. – М.: Издательство «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА– ИНФРА-М»), 2001. – С. 11–12.
(3) См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2011. – № 4.

Иначе говоря, потерпевший – это лицо, в отношении которого следователь (дознаватель и др.), судья оформили и подписали соответствующее постановление(1) или же суд вынес определение (постановление) о признании его потерпевшим(2). Аналогичное содержание понятия «потерпевший» закреплено и в УПК некоторых других стран, к примеру, в ст. 49 УПК Украины и разъяснениях к таковой(3).

Именно о таком потерпевшем идет речь в п. 23 настоящего Постановления. Но только ли лицо, признанное потерпевшим путем вынесения специального постановления (определения), является тем субъектом, который подразумевается в п. 23 настоящего Постановления под понятием «потерпевший»? Только ли после того как судья, следователь (дознаватель и др.) признали пострадавшего потерпевшим, у лица появляется право заявлять ходатайства, и в частности то ходатайство, о котором здесь упоминается? Хотелось бы верить, что нет.

Исходя из содержания первого предложения ч. 1 ст. 42 УПК РФ, «потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации». Данное обстоятельство позволяет некоторым ученым именно это лицо именовать потерпевшим(4). Мы с ними не согласны, но считаем, что причинение лицу физического, имущественного, морального вреда преступлением, по крайней мере, наделяет последнего в уголовно-процессуальном производстве, в том числе и на стадии исполнения приговора, специфическим назначением, которое, по нашему мнению, позволяет таковому заявлять ходатайства. Хотя и понимаем, что на деле у такого лица могут быть серьезные препятствия на пути реализации имеющегося у него права.

На практике, тем более на стадии исполнения приговора, принято считать, что потерпевшим, который вправе ходатайствовать о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, является лишь то лицо, которое специальным постановлением следователя (дознавателя и др.), судьи или определением (постановлением) суда признано потерпевшим.

Однако физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации вполне может быть «иным заинтересованным лицом». Согласно же разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ вопросы о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, подлежат рассмотрению не только по ходатайствам осужденного (оправданного), адвоката, законного представителя, потерпевшего, его представителя, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей, исправительных учреждений, уголовно-исполнительной инспекции, представлению прокурора или по инициативе суда, но и по ходатайству «иных заинтересованных лиц».

(1) Аналогичным образом понятие потерпевшего понимают и другие ученые. См., к примеру: Масленникова Л.Н. Статья 42. Потерпевший // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. — М.: Юристъ, 2002. – С. 148; и др.
(2) Аналогичным образом понятие потерпевшего понимают и другие ученые. См., к примеру: Жеребятьев И.В. Личность потерпевшего в современном уголовном судопроизводстве России: Монография. — Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2004. – С. 27; и др.
(3) См.: Уголовно-процессуальный кодекс Украины: Научно-практический комментарий/под общ. ред. В.Т. Маля ренко, Ю.П. Аленина. — Xарьков: ООО «Одиссей», 2003. – С. 165.
(4) См.: Трунов И.Л. Глава 15. Ходатайства // Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.И. Радченко. — М.: ЗАО «Юридический Дом «Юстицинформ», 2003. – С. 263.

Правом заявлять перед судом ходатайство о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, наделен также «его (потерпевшего) представитель». Данное словосочетание подлежит расширительному толкованию. Право заявлять ходатайство предоставляется не только представителю потерпевшего, но и его законному представителю. Что это за субъекты уголовного процесса?

Отвечать на поставленный вопрос начнем с характеристики понятия «законный представитель потерпевшего». Законный представитель – это физическое или же юридическое лицо, допущенное к участию в уголовном процессе в указанном качестве специальным постановлением (определением) следователя (дознавателя и др.), суда (судьи). Законный представитель может быть не только у несовершеннолетнего (недееспособного либо ограниченно дееспособного, по иным причинам не способного самостоятельно защищать свои права и законные интересы) потерпевшего, но и у гражданского истца, частного обвинителя, лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, лица, заболевшего после совершения преступления психическим расстройством, делающими невозможным назначение или исполнение наказания, и др.

Мы довольно полно обрисовали круг законных представителей, наделенных правом заявлять ходатайства. Но в п. 23 настоящего Постановления наряду и помимо законных представителей говорится также и о представителях, по меньшей мере, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика. Охарактеризуем названных субъектов уголовного процесса и представляемых ими лиц. Начнем с последних, тем более что таковые включены высшим органом правосудия нашего государства в список лиц, уполномоченных заявлять ходатайство о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора.

Кто такой потерпевший, мы выяснили. Определимся теперь с понятием «гражданский истец». Гражданский истец, согласно ч. 1 ст. 119 УПК РФ, вправе заявлять ходатайства о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, обеспечения его прав и законных интересов. Думается, именно названная статья является правовой основой утверждения Пленума Верховного суда РФ о наличии у потерпевшего, его представителя, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей права заявить рассматриваемое ходатайство.

Но возвратимся к характеристике понятия «гражданский истец». Понятию и правовому статусу названного участника уголовного судопроизводства законодатель посвятил ст. 44 УПК РФ. Исходя из заложенной здесь основной идеи, а также руководствуясь общим подходом к моменту появления в уголовном процессе тех или иных субъектов, позволим себе утверждать, что гражданским истцом лицо становится после того, как следователь (дознаватель и др.), судья оформили и подписали соответствующее постановление, а суд – определение (постановление) о признании лица гражданским истцом.

Названное толкование понятия «гражданский истец» позволяет заявить о том, что конкретное физическое (юридическое) лицо вправе в качестве гражданского истца заявить ходатайство, в том числе и о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, лишь после признания его гражданским истцом путем вынесения соответствующего постановления (определения). Но только ли в этом случае данное лицо может заявить ходатайство?

Так же как обстояли дела с потерпевшим, мы надеемся, что нет. И вот почему.

Статья закона (ч. 1 ст. 44 УПК РФ), в которой дано определение понятия «гражданский истец», начинается со слов: «Гражданским истцом является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда…» Вынесено ли на момент предъявления указанного требования постановление (определение) о признании названного лица гражданским истцом? Несомненно, нет. По общему правилу оно не может быть оформлено, пока лицо, имеющее на то право, не сделает соответствующего заявления.

Таким образом, в рассматриваемом месте (в первом предложении, а может быть, и в ч. 2 ст. 44 УПК РФ, речь идет не о гражданском истце или же не только о гражданском истце, но и о несколько ином субъекте. У данного субъекта имеются закрепленные в УПК РФ, и в частности, в ст. 44 УПК РФ, права – право предъявить требование о возмещении имущественного вреда, причиненного непосредственно преступлением, и право быть освобожденным от уплаты государственной пошлины. Таким образом, это тоже субъект уголовного процесса. Причем некоторые ученые именно его именуют гражданским истцом(1).

Нами же предлагается лицом, предъявившим требование имущественной компенсации причиненного ему преступлением вреда(2), называть физическое (юридическое) лицо, предъявившее гражданский иск должностному лицу (органу), в производстве которого находится уголовное дело (в том числе и на стадии исполнения приговора), до момента признания его гражданским истцом.

Такое лицо должно быть наделено правом заявлять ходатайства, по крайней мере, о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для обеспечения своих прав и (или) законных интересов, а значит, и о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора.

Мы ратуем также за аналогичное, расширительное, толкование употребленного в п. 23 настоящего Постановления термина «гражданский ответчик».

По общему правилу и исходя из содержания ч. 1 ст. 54 УПК РФ гражданский ответчик – это лицо, в отношении которого следователь (дознаватель и др.), судья вынесли соответствующее постановление, а суд – определение (постановление) о привлечении его в качестве гражданского ответчика.

Следовательно, гражданским ответчиком лицо становится после оформления и подписания в отношении него судьей, следователем (дознавателем и др.) соответствующего постановления или же после вынесения судом определения (постановления). Между тем вряд ли без каких-либо оговорок названное понятие «гражданский ответчик» может быть использовано при толковании положений, изложенных в п. 23 настоящего Постановления.

(1) См.: Трунов И.Л. Глава 15. Ходатайства // Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.И. Радченко. — М.: ЗАО «Юридический Дом «Юстицинформ», 2003. – С. 263.
(2) В дальнейшем для краткости лицо, предъявившее требование имущественной компенсации причиненного ему преступлением вреда, предлагается именовать в уголовном процессе лицом, предъявившим гражданский иск, или же истцом.

Думается, что физическое (юридическое) лицо, которое в соответствии с ГК РФ несет ответственность за вред, причиненный непосредственно деянием, виновным в совершении которого является обвиняемый, при наличии в том заинтересованности и без (до) вынесения постановления (определения) о привлечении его в качестве гражданского ответчика имеет возможность заявить ходатайство. Таковая (обеспеченная государственным принуждением) возможность у лица должна возникнуть одновременно с появлением в уголовном деле фактических оснований принятия соответствующего процессуального решения (решения о привлечении лица в качестве гражданского ответчика).

В этой связи важно разобраться с тем, кто именно по закону может быть привлечен в качестве гражданского ответчика, кто несет имущественную ответственность за вред, причиненный непосредственно деянием, виновным в совершении которого является обвиняемый? Причем, по нашему глубокому убеждению, если материальную ответственность за свои действия несет сам обвиняемый, его не нужно специальным постановлением (определением) привлекать в качестве гражданского ответчика. Такого мнения придерживается большинство ученых(1). Гражданский ответчик не является непосредственно виновным в совершении преступления.

В качестве гражданских ответчиков могут быть привлечены родители (усыновители), попечители несовершеннолетних обвиняемых, а также организация для детей-сирот или детей, оставшихся без попечения родителей (образовательная организация, медицинская организация, организация, оказывающая социальные услуги, или некоммерческая организация), в которую несовершеннолетний, оставшийся без попечения родителей, был помещен под надзор, если последние не докажут, что вред возник не по их вине (ст. 1074 ГК РФ).

Причем в качестве гражданского ответчика должен быть привлечен каждый из родителей (усыновителей) или попечителей, а не кто-нибудь один из них(2). Таким образом, заявлять ходатайства в уголовном процессе вправе каждый из родителей несовершеннолетнего обвиняемого.

Лицо, не достигшее к моменту совершения общественно опасного деяния четырнадцатилетнего возраста, не может привлекаться в качестве обвиняемого и, соответственно, в рамках уголовного процесса не будет рассматриваться гражданский иск о возмещении причиненного его действиями ущерба. А лицо, ответственное за вред, причиненный деянием указанного несовершеннолетнего, не может быть привлечено в качестве гражданского ответчика. Между тем и родители такого лица при наличии личной заинтересованности вряд ли должны быть лишены права заявлять ходатайства, в том числе ходатайства о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора.

(1) См., к примеру: Башкатов Л.Н. Глава 7. Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты / Л.Н. Баш катов, Г.Н. Ветрова // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. И.Л. Петрухина. — М.: ООО «ТК Велби», 2002. – С. 107; и др.
(2) См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 мая 1996 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1997. — № 4.

Помимо родителей (усыновителей) и попечителей гражданскими ответчиками могут быть и другие лица. Согласно нормам гражданского права к таковым должны быть отнесены:
1) владельцы источника повышенной опасности:
– на праве собственности,
– на праве хозяйственного ведения,
– на праве оперативного управления,
– на праве аренды,
– по доверенности на право управления транспортным средством,
– в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности,
– на иных законных основаниях (п. 1 ст. 1079 ГК РФ);
2) лица, противоправно завладевшие источником повышенной опасности (п. 2 ст. 1079 ГК РФ);
3) граждане и юридические лица, заключившие с причинителем вреда трудовой договор (контракт) либо гражданско-правовой договор, если последний при совершении преступления действовал (должен был действовать) по их заданию и под их контролем над безопасным ведением работ (ст. 1068 ГК РФ).

Итак, в качестве гражданского ответчика привлекается определенное «лицо».

До вынесения постановления (определения) о привлечении его в качестве гражданского ответчика оно гражданским ответчиком не является(1), хотя его так и именуют некоторые процессуалисты(2). Между тем заявить ходатайство о производстве процессуальных действий и (или) принятии процессуальных решений для обеспечения его конкретного, к примеру, конституционного, права и законных интересов в уголовном процессе оно, думается, вправе.

Разобравшись с понятиями «потерпевший», «гражданский истец» и «гражданский ответчик», использованными высшим органом правосудия нашего государства в п. 23 настоящего Постановления, мы имеем возможность уяснить и то, что Пленум Верховного Суда РФ понимает в той же статье под терминами «представитель потерпевшего», «представитель гражданского истца» и «представитель гражданского ответчика», ответить на вопрос, когда указанный участник уголовного процесса появляется в уголовном процессе.

Под «представителем» в п. 23 настоящего Постановления понимается субъект уголовного процесса (за исключением законного представителя), наделенный равными правами с представляемым им участником уголовного судопроизводства, основной функцией которого является защита прав и (или) законных интересов представляемого им лица.

На то, кто может выступить в качестве представителя потерпевшего и (или) представителя гражданского истца, указывает содержание ч. 1 ст. 45 УПК РФ.

В ней, в частности, записано, что представителями потерпевшего (гражданского истца) могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, – также иные лица, правомочные в соответствии с ГК РФ представлять его законные интересы. По постановлению мирового судьи в качестве представителя потерпевшего и (или) гражданского истца могут быть также допущены один из близких родственников потерпевшего и (или) гражданского истца либо иное лицо, о допуске которого ходатайствует потерпевший и (или) гражданский истец.

Получается, без постановления мирового судьи представителями потерпевшего (гражданского истца) могут быть только адвокаты. Но так ли это? По нашему мнению, нет.

(1) В дальнейшем для краткости лицо, несущее имущественную ответственность за вред, причиненный обвиняемым, предлагается именовать в уголовном процессе ответчиком.
(2) См.: Трунов И.Л. Глава 15. Ходатайства... — С. 263.

Основано данное утверждение на суждениях, высказанных Конституционным Судом РФ(1) и Верховным Судом РФ(2). Исследуя данный вопрос, Конституционный Суд РФ замечает, что согласно ч. 1 ст. 48 Конституции РФ каждому гражданину гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В ч. 2 той же статьи Конституции РФ указывается, что каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника). Таким образом, Конституция РФ гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи в лице адвоката для подозреваемых и обвиняемых, а не для иных участников уголовного судопроизводства, что нашло свое закрепление в ст. 49 УПК РФ, согласно которой защитник – лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и законных интересов подозреваемых (обвиняемых) и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу; в качестве защитников допускаются адвокаты.

Что касается потерпевших, в том числе признанных гражданскими истцами, то Конституция РФ не ограничивает круг лиц, которые вправе оказывать им квалифицированную юридическую помощь. Такой подход, по мнению Конституционного Суда РФ, нашел свое закрепление и конкретизацию в ч. 1 ст. 45 УПК РФ, предоставляющей при осуществлении уголовного судопроизводства мировым судьей возможность участия в качестве представителя потерпевшего (гражданского истца) – помимо адвоката – одного из близких родственников потерпевшего либо иного лица, о допуске которого ходатайствует потерпевший (гражданский истец).

Конституционный Суд РФ обращает внимание также на то, что и в гражданском судопроизводстве (ст. 48 и 53 ГПК РФ) гражданский истец наделяется правом иметь представителя из числа выбранных им лиц.

Конституционный Суд РФ убежден, что лишение потерпевшего и (или) гражданского истца по уголовным делам, подсудным федеральным судам, права обратиться к другим лицам, способным оказать, по их мнению, квалифицированную юридическую помощь, фактически привело бы к понуждению этих участников уголовного судопроизводства использовать только один способ защиты, что не согласуется с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ. Такое ограничение вопреки ч. 1 ст. 48 Конституции РФ значительно сузило бы возможности потерпевшего и (или) гражданского истца свободно выбирать способ защиты своих прав (законных интересов), а также право на доступ к правосудию, что гарантировано ч. 1 ст. 46 Конституции РФ.

(1) См.: По жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М. Григорьева и Региональной общественной организации «Объединение вкладчиков «МММ» на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»: Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. № 446-О // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2004. – № 3; По жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданки Г.М. Ситяевой частью первой статьи 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. № 447-О; По жалобе гражданки Ивкиной Валентины Оноприевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 45 и статьей 405 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. № 25-О // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2004. – № 6.
(2) См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 23 июня 2005 г. «Обзор судебной работы гарнизонных военных судов по рассмотрению уголовных дел за 2004 год»; Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 6 октября 2004 года «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2004 г.» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2005. – № 1.

Обязанность государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений, в том числе путем обеспечения им адекватных возможностей отстаивать свои законные интересы в суде, вытекает также из ч. 1 ст. 21 Конституции РФ. Применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать свои права (законные интересы) любым не запрещенным законом способом1.

Кроме того, если обвиняемый, не имеющий возможности пригласить для своей защиты адвоката по своему выбору, всегда может ходатайствовать о предоставлении ему защитника по назначению, то потерпевший и (или) гражданский истец таким правом не наделены2, а значит, они вообще могут лишиться возможности реализовать свое право на получение квалифицированной юридической помощи.

Следовательно, содержащееся в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ положение о том, что каждому гарантируется получение квалифицированной юридической помощи, означает конституционную обязанность государства обеспечить каждому желающему достаточно высокий уровень любого из видов предоставляемой юридической помощи, но не обязанность потерпевшего и (или) гражданского истца пользоваться помощью только адвоката; в противном случае это нарушало бы также конституционное право, закрепленное ст. 52 Конституции РФ, в силу которой права потерпевших от преступлений (в том числе признанных гражданскими истцами) подлежат охране законом, а государство обеспечивает им доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

На этом основании Конституционный Суд РФ делает вывод, что ч. 1 ст. 45 УПК РФ – в соответствии с ее конституционно-правовым истолкованием – предполагает, что представителями потерпевшего и (или) гражданского истца могут быть адвокаты и (или) иные лица, в том числе близкие родственники, о допуске которых ходатайствует потерпевший и (или) гражданский истец3, т. е. любые дееспособные лица.

Представителем потерпевшего (гражданского истца) лицо становится после вынесения постановления (определения) о допуске (привлечении) для участия в уголовном деле представителя (данного лица в соответствующем качестве) потерпевшего (гражданского истца).

Фактические основания принятия названного процессуального решения содержатся в представляемых кандидатом в представители документах, удостоверяющих возможность и необходимость допуска его в уголовный процесс в соответствующем качестве. Такими документами могут быть: – для адвоката – удостоверение адвоката и ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием;

(1) См.: По делу о проверке конституционности положения пункта 8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в Великой Отечественной войне 1941– 1945 годов» в связи с жалобой гражданки Л.М. Запорожец: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 апреля 2003 г. № 7-П // СЗ РФ. – 2003. – № 18. – Ст. 1748.
(2) Есть ученые, которые делают нескладную попытку обосновать наличие такого права у потерпевшего (гражданского истца). См., к примеру: Александров А.С. Глава 4. Участники уголовного судопроизводства // Уголовный процесс России: учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; научн. ред. В.Т. Томин. – М.: ЮрайтИздат, 2003. – С. 123–124; и др.
(3) См.: По жалобе гражданки Ивкиной Валентины Оноприевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 45 и статьей 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. № 25-О // Вестник Конституционного Суда РФ. – 2004. – № 6.

– для должностных лиц предприятий, учреждений, организаций – доверенность или акт уполномоченного на то государственного органа (органа местного самоуправления и др.);
– для близкого родственника потерпевшего (гражданского истца) – документы, подтверждающие тот факт, что он является отцом, сыном и т. п. представляемого, а также ходатайство самого представляемого (его законного представителя) о допуске этого конкретного близкого родственника в качестве его представителя;
– для любого иного лица – одно лишь ходатайство потерпевшего (гражданского истца, а в соответствии с ч. 3 ст. 45 УПК РФ также его законного представителя) о допуске конкретного физического лица в качестве его представителя;
– для лиц, которые подразумеваются ч. 2 ст. 45 УПК РФ, – доказательства того, что потерпевший является несовершеннолетним или по своему физическому и (или) психическому состоянию не имеет возможности самостоятельно защищать свои права (законные интересы).

Согласно ч. 1 ст. 45 УПК РФ «представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом», могут быть адвокат, а «также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы». Но и на это правило рекомендуется распространять содержание действующих определений Конституционного Суда РФ(1). Таким образом, представителями являющегося юридическим лицом гражданского истца могут быть и иные лица, о допуске которых оно ходатайствует.

Но это одна сторона вопроса. Другая заключается в том, что использованная законодателем формулировка рассматриваемого правила приводит некоторых ученых к неверным, по нашему мнению, выводам. Так, то обстоятельство, что во второй части первого предложения ч. 1 ст. 45 УПК РФ говорится лишь о представителях являющегося юридическим лицом гражданского истца, позволило А. В. Смирнову утверждать, что «руководитель юридического лица и лица, имеющие доверенность, не вправе представлять юридическое лицо, если оно признано потерпевшим от преступления, это имеет право делать только адвокат»(2). Мы не можем согласиться с таким суждением ученого. Думается, уже в свете одних лишь вышеуказанных определений Конституционного Суда РФ «отстраненные» А. В. Смирновым от представления прав (законных интересов) являющегося юридическим лицом потерпевшего лица имеют возможность быть допущенными для участия в уголовном процессе в качестве представителя названного потерпевшего.

(1) См.: По жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М. Григорьева и Региональной общественной организации «Объединение вкладчиков «МММ» на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»: Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. № 446-О // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2004. – № 3;
По жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданки Г.М. Ситяевой частью первой статьи 45 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. № 447-О; По жалобе гражданки Ивкиной Валентины Оноприевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 45 и статьей 405 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. № 25-О // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2004. – № 6.
(2) См.: Смирнов А.В. Глава 6. Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения // Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред. А.В. Смирнова. — 2-е изд., доп. и перераб. — СПб.: Питер, 2004. – С. 153; и др.

О том, что лица (в том числе руководитель, действующий в пределах полномочий, предоставленных ему законом, уставом или должностным положением), чьи правомочия закреплены в доверенности, могут выступать в качестве представителя потерпевшего, являющегося юридическим лицом, пишут и другие ученые(1).

Правда, и сам А. В. Смирнов в собственном учебнике уголовного процесса, а также в ряде других своих публикаций высказывает две собственные, тем не менее взаимоисключающие точки зрения. О первой мы уже сказали выше. А вторая заключается в том, что, по его мнению, «представительство по соглашению сторон имеет» такую форму, как «представительство интересов юридического лица, признанного потерпевшим…, его руководителем (органом управления) либо иным лицом, действующим на основании доверенности, выданной руководителем»(2). Соответственно, сам того не замечая, ученый все же соглашается с тем, что правила второй части первого предложения ч. 1 ст. 45 УПК РФ распространяются и на представителя, «являющегося юридическим лицом» потерпевшего.

Третья группа представителей потерпевшего (гражданского истца) – это те, которым законодатель посвятил второе предложение ч. 1 ст. 45 УПК РФ. Законодатель указывает на то, что по постановлению мирового судьи близкий родственник потерпевшего (гражданского истца) либо иное лицо, о допуске которого ходатайствует потерпевший (гражданский истец), «могут быть также» допущены в качестве представителя этого потерпевшего (гражданского истца). Использование здесь словосочетания «могут быть» приводит часть ученых к мысли, что допуск «вышеуказанных лиц в качестве представителей потерпевшего или гражданского истца ограничено усмотрением мирового судьи»(3).

По нашему мнению, такое толкование рассматриваемого словосочетания не вполне отвечает духу закона. Действительно, с одной стороны, удовлетворение заявленного соответствующего ходатайства потерпевшего (гражданского истца) не обязанность, а право мирового судьи. Однако, с другой стороны, построение ч. 1 ст. 45 УПК РФ указывает на наличие у потерпевшего (гражданского истца) права ходатайствовать перед мировым судьей о допуске не только адвоката, но и лица, не являющегося адвокатом, не подлежащего отводу, в качестве его представителя. Это право у него имеется и в том случае, когда у потерпевшего (гражданского истца) еще нет представителя.

А вот вопрос о том, есть ли такое право у потерпевшего (гражданского истца), когда он уже имеет представителя-адвоката, остается спорным. Если у потерпевшего (гражданского истца) есть право иметь лишь одного представителя, то наличие у него представителя-адвоката есть фактическое основание появления у мирового судьи возможности неудовлетворения заявленного потерпевшим (гражданским истцом) соответствующего ходатайства. Если встать на противоположную позицию, то в таком случае ходатайство потерпевшего (гражданского истца) о допуске в уголовный процесс еще одного представителя при отсутствии оснований отвода последнего подлежит удовлетворению.

(1) См., к примеру: Александров А.С. Глава 4. Участники уголовного судопроизводства // Уголовный процесс России: учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; науч. ред. В.Т. Томин. – М.: ЮрайтИздат, 2003. – С. 124; и др.
(2) См.: Смирнов А.В. Глава 5. Участники уголовного процесса // Уголовный процесс: учебник для вузов / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред. А.В. Смирнова. – 2-е изд. – СПб.: Питер, 2005. – С. 131; и др.
(3) См.: Качалова О.В. Статья 45. Представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Новая редакция. – М.: ИКФ «ЭКМОС», 2002. – С. 103; и др.

В любом случае мировой судья обязан разрешить ходатайство потерпевшего (гражданского истца) о допуске в уголовный процесс его представителя. При отсутствии у мирового судьи фактических оснований отказа в удовлетворении заявленного ходатайства последний не имеет права не удовлетворить требование (просьбу) потерпевшего (гражданского истца).

Ходатайство о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, может исходить и от исправительного учреждения, а также от уголовно-исполнительной инспекции. В этой связи необходимо отметить, что согласно ст. 74 УИК РФ под исправительным учреждением Пленум Верховного Суда РФ подразумевает исправительную колонию (колонию-поселение, исправительную колонию общего режима, исправительную колонию строгого режима, исправительную колонию особого режима), воспитательную колонию, тюрьму, лечебное исправительное учреждение, лечебно-профилактическое учреждение, а в некоторых случаях даже следственный изолятор – учреждение, где осужденный отбывает наказание в виде лишения свободы.

От имени этого учреждения направляемое в суд ходатайство подписывает руководитель учреждения. Он же определяет лицо, которое будет представлять исправительное учреждение в суде. Таким лицом он может стать и сам, но обычно таковым выступает иной сотрудник данного учреждения.

Под уголовно-исполнительной инспекцией в п. 23 настоящего Постановления понимается та уголовно-исполнительная инспекция, которой исполняется назначенное осужденному наказание, либо уголовно-исполнительная инспекция, которая должна осуществлять контроль за условно осужденным, осужденным с отсрочкой отбывания наказания и др.

А теперь несколько слов о значении такого понятия, как «иные заинтересованные лица», использованного Пленумом Верховного Суда РФ при формулировании п. 23 настоящего Постановления. Ни в разделе 14 УПК РФ (Исполнение приговора), ни в ст. 119 УПК РФ прямо право «иных заинтересованных лиц» приносить ходатайства, в том числе ходатайства о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, не закреплено.

Между тем в содержащемся в п. 23 настоящего Постановления разъяснении Пленум Верховного Суда РФ указывает на то, что вопросы о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, подлежат рассмотрению по ходатайствам, заявленным в том числе и «иными заинтересованными лицами».

Данное утверждение основано на сформулированном в определении Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2008 г. № 1036-О-П «По жалобе гражданина Байкова Алексея Алексеевича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 части четвертой статьи 56, частью первой статьи 81, пунктом 2 части второй статьи 82, статьями 119 и 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»(1) мнении, согласно которому ст. 119 УПК РФ предполагает наличие у всех лиц, законные интересы которых затрагиваются в ходе уголовного судопроизводства, права заявлять ходатайства о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений.

Свое мнение Конституционный Суд РФ основывает на том обстоятельстве, что согласно ст. 45 Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется; каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

(1) См.: Вестник Конституционного Суда РФ. — 2009. — № 2.

К числу средств такой защиты относится и право всех лиц, принимающих участие в уголовном судопроизводстве, заявлять ходатайства о производстве процессуальных действий и принятии процессуальных решений.

Конституционный Суд РФ неоднократно указывал в своих решениях, что предоставление гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод в уголовном судопроизводстве должно быть обусловлено фактическим положением лица как нуждающегося в обеспечении соответствующих прав(1); исходя из конституционного принципа равенства, закрепленного ст. 19 Конституции РФ, не должно быть различий и неопределенности в регламентации однородных по своей юридической природе отношений(2).

Вопросы о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, могут быть рассмотрены и «по инициативе суда». Причем под судом здесь подразумевается тот суд, в компетенцию которого входит рассмотрение и разрешение данного, предусмотренного п. 15 ст. 397 УПК РФ вопроса.

(1) См.: По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком»: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 г. № 5-П // СЗ РФ. – 1999. – № 14. – Ст. 1749; По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова: Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П // СЗ РФ. – 2000. – № 27. – Ст. 2882; и др.
(2) См.: По делу о проверке конституционности части второй статьи 266 и пункта 3 части первой статьи 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан Е.А. Арбузовой, О.Б. Колегова, А.Д. Кутырева, Р.Т. Насибулина и В.И. Ткачука: Постановление Конституционного Суда РФ от 28 мая 1999 г. № 9-П // СЗ РФ. – 1999. – № 23. – Ст. 2890.