Опубликовано в журнале "Советник юриста" №6 год - 2012
Мазун В.А.,
магистрант ФГАОУ ВПО
«Сибирский федеральный университет»,
г. Красноярск
Известно, что уголовно-правовая оценка совершенного общественно опасного деяния является довольно сложным процессом, поскольку каждый состав преступления имеет ряд общих, совпадающих с другими составами преступлений признаков. «Устанавливая свойственные данному деянию признаки, отбрасывая те признаки, которые ему не присущи, постепенно углубляя анализ и правовой нормы, и фактических обстоятельств содеянного, мы приходим к единственной совокупности признаков, характеризующих данное преступление и отличающих его от других»(1). В.Н. Кудрявцев указывает на то, что «…по сути дела, весь процесс квалификации состоит в последовательном отграничении каждого признака совершенного деяния от признаков других, смежных преступлений»(2).
Квалификация преступления является важнейшим этапом применения уголовно-правовой нормы. Юридической основой квалификации является состав преступления, признаки которого определены уголовным законом. Следовательно, в качестве юридической основы квалификации нецелевого расходования бюджетных средств выступают объективные и субъективные признаки состава преступления, предусмотренные ст. 285.1 УК РФ.
Одной из проблем при квалификации деяния, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, является бланкетность диспозиции, на содержание признаков которой могут влиять нормативные акты бюджетного законодательства. Поэтому при квалификации нецелевого расходования бюджетных средств необходимо применять не только предписания уголовного закона, но и положения нормативных актов бюджетного законодательства.
(1) Макаров A.B. Уголовно-правовые меры противодействия бюджетным преступлениям (Преступления в бюджетной сфере: социально-экономическая и правовая характеристика). Монография. – M., 2004. – С. 144.
(2) Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2001. – С. 126.
Только в результате их совместного применения можно установить полное содержание уголовно-правовой нормы (ст. 285.1 УК РФ), признаков состава соответствующего преступления и на этом основании квалифицировать совершенное общественно опасное деяние.
Факт использования нормативных актов бюджетного законодательства при квалификации нецелевого расходования бюджетных средств, как правило, не находит отражения в правоприменительном акте. Иными словами, ссылки на конкретные предписания бюджетного законодательства, которые раскрывают содержание бланкетных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, не являются обязательными. Однако при этом нормативный акт бюджетного законодательства не утрачивает качество источника уголовно-правовой нормы об ответственности за нецелевое расходование бюджетных средств.
Сходная ситуация имеет место с нормативными предписаниями Общей части УК РФ, которые во всех без исключения случаях учитываются при квалификации преступлений, но указываются в формуле квалификации лишь при оценке действий соучастников (ч. 2–5 ст. 33 УК РФ) и при неоконченном преступлении (ч. 1 и 3 ст. 30 УК РФ).
Следующая проблема – это отграничение от однородных и смежных составов преступлений.
Сложности возникают в тех случаях, когда необходимо разграничить смежные преступления, составы которых отличаются одним-двумя признаками. Причем преступления, имеющие смежные составы, являются скорее правилом, нежели исключением.
Сказанное в полной мере относится и к нецелевому расходованию бюджетных средств, которое имеет немало общих признаков с другими составами преступления, такими как: хищение бюджетных средств в форме мошенничества (ст. 159 УК РФ) либо присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ); нецелевое использование государственного целевого кредита (ч. 2 ст. 176 УК РФ); нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов (ст. 285.2 УК РФ); злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ).
Итак, нецелевое расходование бюджетных средств как преступление, предусмотренное ст. 285.1 УК РФ, в первую очередь необходимо отграничивать от хищения бюджетных ассигнований. В том случае, когда предметом хищения становятся бюджетные средства, содеянное, как правило, квалифицируется по ст. 159 УК РФ как мошенничество либо по ст. 160 УК РФ как присвоение или растрата.
Разумеется, проблема разграничения нецелевого расходования бюджетных средств и хищения бюджетных средств в форме мошенничества, присвоения или растраты возникает не во всех случаях, а только тогда, когда субъектом хищения является должностное лицо, обладающее полномочиями по расходованию бюджетных ассигнований. Иными словами, для состава преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, смежными являются особо квалифицированные составы мошенничества, присвоения или растраты, выделенные по признаку совершения этого преступления лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160 УК РФ).
Анализ уголовно-правовой литературы и правоприменительной практики приводит к выводу о том, что совершенное должностным лицом хищение бюджетных средств путем мошенничества, как правило, заключается в списании бюджетных ассигнований с бюджетного (лицевого) счета соответствующего учреждения в пользу состоящих с ним в сговоре или подконтрольных ему физических или юридических лиц за поставленные ими товары, выполненные работы или оказанные услуги, которые фактически: а) не поставлялись, не выполнялись, не оказывались; б) были поставлены, выполнены или оказаны в меньшем объеме, чем указано в документах, послуживших основанием для расходования бюджетных средств; в) были поставлены, выполнены или оказаны с завышением их реальной стоимости.
Совершаемое при этом списание бюджетных средств с бюджетного (лицевого) счета соответствующего учреждения в пользу физических или юридических лиц, фактически являющееся этапом их хищения, формально представляет собой не что иное, как расходование бюджетных средств. Более того, в указанных случаях бюджетные средства нередко расходуются с нарушением условий их предоставления, что дополнительно усложняет проблему разграничения преступлений, предусмотренных ст. 285.1 и ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Представляется, что в такой ситуации выбор уголовно-правовой нормы, по которой необходимо квалифицировать содеянное, зависит от двух обстоятельств.
Прежде всего на квалификацию содеянного влияет наличие или отсутствие корыстной цели, под которой принято понимать стремление безвозмездно и безвозвратно обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу третьего лица, извлечь из него имущественную выгоду и тем самым причинить ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. В силу прямого указания уголовного закона (примечание 1 к ст. 158 УК РФ) корыстная цель является конструктивным признаком состава хищения (в том числе и совершенного в форме мошенничества), а в диспозиции ч. 1 ст. 285.1 УК РФ упоминание о цели преступления отсутствует.
Кроме того, необходимо учитывать тот факт, что при совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, расходование бюджетных средств представляет собой лишь один из этапов мошенничества – завладение бюджетными ассигнованиями, которые еще необходимо обратить в пользу самого должностного лица или третьих лиц, состоящих, как правило, с ним в сговоре или подконтрольных ему. Разграничение нецелевого расходования бюджетных средств от их хищения в форме присвоения или растраты (ст. 160 УК РФ) также надо осуществлять с учетом наличия или отсутствия корыстной цели.
Нецелевое расходование бюджетных средств как преступление, предусмотренное ст. 285.1 УК РФ, необходимо отличать от нецелевого использования государственного целевого кредита, уголовная ответственность за совершение которого установлена в ч. 2 ст. 176 УК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 176 УК РФ уголовно наказуемым является незаконное получение государственного целевого кредита, а равно его использование не по прямому назначению, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству.
Нетрудно заметить, что нецелевое расходование бюджетных средств и нецелевое использование государственного целевого кредита имеют ряд сходных признаков.
Во-первых, предметом каждого из этих преступлений являются бюджетные средства, с тем лишь различием, что в ст. 285.1 УК РФ не оговаривается форма их предоставления, а в ч. 2 ст. 176 УК РФ речь идет о бюджетных средствах, предоставленных в форме государственного целевого кредита. Во-вторых, имеется существенное сходство в описании общественно опасных деяний, которыми совершаются сравниваемые преступления, – согласно ст. 285.1 УК РФ это деяние выражается в нецелевом расходовании бюджетных средств, а в ч. 2 ст. 176 УК РФ таковым деянием является нецелевое использование предмета преступления.
Собственно говоря, именно наличие указанных сходных признаков и предопределяет постановку вопроса о критериях отграничения нецелевого расходования бюджетных средств от нецелевого использования государственного целевого кредита.
Важнейшим критерием разграничения нецелевого расходования бюджетных средств и нецелевого использования государственного целевого кредита является их предмет. Необходимо отметить, что названная в ч. 2 ст. 176 УК РФ форма предоставления бюджетных средств («государственный целевой кредит») неизвестна действующему бюджетному законодательству, которое оперирует другим термином – бюджетный кредит. Согласно ст. 6 Бюджетного кодекса РФ бюджетный кредит – это форма финансирования бюджетных расходов, которая предусматривает предоставление средств юридическим лицам или другому бюджету на возвратной и возмездной основах.
Наконец, имеются различия в понимании нецелевого характера расходования (ст. 285.1 УК РФ) и использования (ч. 2 ст. 176 УК РФ) предмета преступления.
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о разграничении нецелевого расходования бюджетных средств с преступлением, предусмотренным ст. 285.2 УК РФ, – нецелевым расходованием средств государственных внебюджетных фондов.
Согласно ч. 1 ст. 285.2 УК РФ уголовно наказуемым является расходование средств государственных внебюджетных фондов должностным лицом на цели, не соответствующие условиям, определенным законодательством Российской Федерации, регулирующим их деятельность, и бюджетам указанных фондов, совершенное в крупном размере. Квалифицирующими признаками нецелевого расходования средств государственных внебюджетных фондов признаются совершение этого преступления группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 285.2 УК РФ) и в особо крупном размере (п. «б» ч. 2 ст. 285.2 УК РФ). Крупным размером является сумма средств государственных внебюджетных фондов, превышающая один миллион пятьсот тысяч рублей, а особо крупным – семь миллионов пятьсот тысяч рублей (примечание к ст. 285.1 УК РФ).
По мнению A.B. Макарова, составы преступлений, предусмотренные ст. 285.1 и 285.2 УК РФ, отличаются друг от друга только предметом. «В одном случае таковым выступают бюджетные средства, в другом – средства государственных внебюджетных фондов. В остальном составы этих преступлений идентичны, включая содержание санкций»(1). Д.А. Бойков полагает, что главное отличие между названными преступлениями – в субъекте(2). Р.Р. Фазылов считает, что основные различия между названными деяниями заключаются в «специфике нормативной документации, определяющей цели расходования средств и их конкретные суммы»(3).
При разграничении преступлений, предусмотренных ст. 285.1 и 285.2 УК РФ, следует учитывать все указанные выше признаки, поскольку все они (предмет, объективная сторона, субъект преступления) обладают специфическими особенностями, которые и влияют на правильную юридическую оценку соответствующего преступления.
(1) Макаров A.B. Уголовно-правовые меры противодействия бюджетным преступлениям (Преступления в бюджетной сфере: социально-экономическая и правовая характеристика). Монография. – M., 2004. – С. 144.
(2) Бойков Д.А. Нецелевое расходование бюджетных средств: криминологический и уголовно-правовой аспекты : дис. … канд. юрид. наук. – М., 2005. – С. 111.
(3) Фазылов P.P. Уголовная ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов. – Казань, 2005. – С. 68.
Таким образом, в основу разграничения нецелевого расходования бюджетных средств и нецелевого расходования средств государственных внебюджетных фондов должен быть положен предмет этих преступлений. В отличие от преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, предметом преступления, определенного в ст. 285.2 УК РФ, являются не бюджетные средства, а средства государственных внебюджетных фондов.
Намного сложнее отграничить нецелевое расходование бюджетных средств от злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), которое выражается в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Возникающие в теории уголовного права и судебно-следственной практике проблемы разграничения преступлений, предусмотренных ст. 285 и 285.1 УК РФ, связаны главным образом с неоднозначным решением вопроса о соотношении соответствующих уголовно-правовых норм. Так, например, существует мнение, что нормы об ответственности за преступления, предусмотренные ст. 285 и 285.1 УК РФ, находятся в состоянии конкуренции, причем общей является норма об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями, а специальной – об ответственности за нецелевое расходование бюджетных средств. Однако категоричный вывод о конкуренции норм об ответственности за преступления, предусмотренные ст. 285 и 285.1 УК РФ, не в полной мере соответствует действительности. И далеко не во всех случаях деяние, содержащее признаки состава нецелевого расходования бюджетных средств, может быть квалифицировано как злоупотребление должностными полномочиями. Это связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, состав преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ, является формальным, а для квалификации содеянного по ст. 285 УК РФ необходимо устанавливать факт наступления общественно опасных последствий, так как злоупотребление должностными полномочиями имеет материальную конструкцию. Во-вторых, для вменения состава нецелевого расходования бюджетных средств мотивы содеянного не имеют значения, а обязательным признаком состава злоупотребления должностными полномочиями является корыстная или иная личная заинтересованность.
Вместе с тем было бы неверным утверждать, что конкуренция между рассматриваемыми уголовно-правовыми нормами невозможна. Однако она возникает только при условии, что нецелевое расходование бюджетных средств повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства и совершено из корыстной или иной личной заинтересованности.
Материал публикуется по итогам VIII Научно-практической конференции с международным участием «Проблемы правоприменительной практики».
