Опубликовано в журнале "Советник юриста" №9 год - 2013
Лунёв Р.С.,
помощник проректора по научной работе
и международной деятельности, ассистент кафедры
истории и социально-политических дисциплин
АНО ВПО «Смольный институт Российской академии
образования», помощник депутата Законодательного
собрания г. Санкт-Петербург (V созыв)
Гипноз – это состояние измененного сознания, в которое человек вводится другим лицом с помощью внушения. Как психологическое явление и инструмент воздействия гипноз на практике используется как в правомерных (в частности – лечение), так и в противоправных целях.
В уголовном и уголовно-процессуальном праве можно выделить следующие проблемные аспекты гипноза:
1) использование гипнотического воздействия для совершения преступлений (в состояние гипноза вводится потерпевший);
2) совершение преступлений в состоянии гипноза (в состояние гипноза вводится субъект противоправного деяния);
3) применение гипноза в целях расследования и раскрытия преступлений.
И именно о третьем аспекте пойдет речь в нашей статье.
Гипноз как психологическое явление и инструмент коммуникативного взаимодействия может быть использован и в противоправных, и в конструктивных, гуманных целях.
К числу нетрадиционных методов относится пока еще у нас не признанный официально, неузаконенный метод получения личностной информации после введения носителя информации в гипнотическое состояние.
Гипноз применяют в 32 странах мира в разных ситуациях, в том числе и при расследовании. Почему гипноз не применяется в России? Потому что он считается не до конца изученным, нетрадиционным. Наши ученые-криминалисты не уверены в безвредности его воздействия на человека. Вследствие этого считается негуманным применять гипноз к подозреваемым. Но и в тех странах, где гипноз разрешен при расследовании, он применяется только в отношении свидетелей.
По данным Н.Н. Китаева, из 36 случаев экспериментального проведения допросов лиц, совершивших тяжкие преступления против личности, в 28 случаях (78%) были получены подробные показания о содеянном, хотя ранее допрашиваемые лгали либо вообще отказывались от контакта со следователем. В 8 случаях (22%) обвиняемые позицию не изменили, но допустили ряд проговорок, свидетельствующих об их непосредственной причастности к преступлению. Эти проговорки, запечатленные на аудиограммах и видеозаписях, использовались следователями в дальнейшем для изобличения виновных (1).
Цель, которую мы преследуем в данной работе, – это раскрыть такую тему, как применение гипноза (нетрадиционного метода воздействия на подозреваемого, подследственного) у нас в России в следственных действиях. Задача нашей статьи: законность и возможность применения гипноза в российском законодательстве.
Зададимся вопросом: что такое следственные действия и какова их сущность?
Итак, Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ), принятый еще 18 декабря 2001 г., значительно повысил требования к законности и обоснованности проведения следственных действий, в связи с чем дознаватели, следователи, а также прокуроры и судьи должны исходить из единообразного понимания следственных действий и иметь четкое представление об их видах.
В сфере российского уголовного судопроизводства это особенно актуально еще и в силу того, что центральное место в отечественном уголовно-про цес суаль ном праве по-прежнему занимают вопросы доказывания. Общеизвестно, что подавляющее большинство доказательств попадает в сферу уголовного судопроизводства как раз в результате производства следственных действий. Собирание доказательств на основании ч. 1 ст. 86 УПК РФ возможно «путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом»(2).
Не менее важным вопросом, разрешение которого также зависит от определения понятия и круга следственных действий, является вопрос о допустимости доказательств. Известно, что допустимость доказательств обусловливается нормами уголовно-процессуального закона, который устанавливает перечень законных способов их формирования, поэтому справедливо указание на «недопустимость следственных действий, не предусмотренных законом»(3).
Фундаментальное значение термина «следственные действия» для российского уголовного судопроизводства подтверждает стабильность его использования законодателем в тексте УПК РФ и его предшественников. Например, если в тексте Устава уголовного судопроизводства 1864 г. термин «следственные действия» встречается лишь 6 раз, в тексте УПК РСФСР 1960 г. данный термин использовался уже около 40 раз, а в тексте нового уголовно-процессуального закона – около 130 раз. Приведенные данные наглядно демонстрируют тенденцию роста значимости данного процессуального понятия для отечественного судопроизводства.
(1) Воронин С.Э., Меремьянина О.В. Основания проведения следственных действий : учеб. пособ. – Красноярск, 2004. – С. 121.
(2) Шарапов Р.Д. Криминальная гипносуггестия: криминологические и уголовно-правовые аспекты // Государство и право. – 2004. – № 11. – С. 44.
(3) Воронин С.Э., Меремьянина О.В. Указ. соч.
Ученые отмечают, что законодатель выделяет не только самостоятельные виды следственных действий, но и их группы, имеющие собственное наименование: обязательные, первоначальные, последующие, повторные, дополнительные отдельные и неотложные. Выделение отдельных групп следственных действий становится возможным по ряду причин.
Например, в зависимости от этапа предварительного расследования следственные действия могут быть первоначальными и последующими; исходя из цели проведения – повторными и дополнительными.
На сегодняшний день, принимая во внимание предыдущий опыт процессуальной регламентации положений, касающихся института следственных действий, вряд ли возможно говорить о существовании в теории уголовного процесса и, как следствие, в правоприменительной деятельности единого подхода к определению понятия «следственные действия».
Анализ теоретических положений показывает, что одни авторы (Д.С. Карев, Н.Ф. Гуценко, А.И. Трусов, А.М. Ларин) к следственным действиям относят все процессуальные действия следователя. Такой методологический подход в науке уголовного процесса определяют как широкое понимание термина «следственные действия»(1). Вторая позиция – так называемое узкое понимание термина «следственные действия», в числе сторонников которой можно назвать Н.В. Жогина, Ф.Н. Фаткуллина, А.К. Гаврилова, А.А. Чувилева, В.С. Шадрина, В.А. Дубривного и ряд других. Она состоит в отнесении к числу следственных только тех процессуальных действий следователя, которые направлены на собирание и проверку доказательств(2). Следует отметить, что доводы ученых, обосновывающих данные позиции, в течение десятилетий не претерпевают значительных изменений и достаточно типичны.
Таким образом, следственные действия определяются как проводимые в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством действия по обнаружениюи закреплению доказательств. В данном определении в наиболее общей форме раскрываются нормативная и познавательная стороны следственного действия.
Общеизвестно, что одним из оснований классификации следственных действий является характер процесса получения доказательственной информации (непосредственный или опосредованный).
Производство большинства следственных действий представляет собой непосредственное получение данных о преступлении – следователь и другие участники следственного действия (понятые, специалист) непосредственно воспринимают объект, несущий информацию. Такой путь познания возможен в силу естественнойи профессиональной способности следователя воспринимать исходящую информацию.
Процесс познания в случаях опосредованного участия следователя будет происходить несколько по иной, усложненной схеме, но должен будет осуществляться в рамках, установленных уголовно-процессуальным законом.
(1) Там же. – С. 122.
(2) Там же.
К примеру, одну из особых практических необходимостей и одно из преимуществ признания контроля и записи переговоров следственным действием ученые(1 )обосновывают тем, что, во-первых, использование в уголовном процессе оперативно-розыскных данных представляет определенные трудности, связанные с оценкой допустимости фактических данных, полученных в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий (сведения об организации и тактике этих мероприятий не подлежат разглашению); во-вторых, таким образом происходит укрепление гарантий прав и законных интересов граждан, так как проведение следственных действий допустимо лишь при наличии правового и фактического оснований, а порядок их производства и процессуальное оформление строго регламентированы уголовно-процессуальным законом; в-третьих, следователь, принимая решение о производстве этого действия, обладает достаточным объемом информации, что позволяет подойти к принятию решения более квалифицированно; в-четвертых, законная и обоснованная реализация принятого решения о контроле и записи переговоров обеспечивается участием суда, тогда как решение о проведении соответствующего оперативно-розыскного мероприятия принимается оперативным органом единолично(2).
Итак, исходя из выше-обозначенных моментов, все следственные действия, входящие в систему судопроизводства, основываются на уголовно-процессуальном законе. Любое из них направлено на оперирование с доказательствами по уголовному делу. Наконец, любое из них по отдельности и все они в совокупности имеют единую цель – установление истины по любому уголовному делу(3).
Как ранее было обозначено, по определению, гипноз есть техника воздействия на индивида путем концентрации его внимания с целью сузить поле сознания и подчинить его влиянию, контролю внешнего агента – гипнотизера, внушения которого гипнотизируемый будет выполнять. В медико-психологических науках гипноз понимается как процесс и как результат в виде временного способного состояния психики, характеризующегося резким сужением сознания и самосознания, его фокусировкой на содержании внушения, что связано с изменением функции индивидуального контроля.
В последнем значении физиологические и психологические теории рассматривают гипноз соответственно как частичный сон или как измененное функционирование нормального сознания субъекта в необычных условиях. В состоянии гипноза у субъекта могут возникать физиологические и психические реакции, не свойственные ему при обычном состоянии сознания (иллюзии, активизация или деактивизация памяти, нарушение нормальной логики или возрастание творческого характера мышления, изменение мотивации и др.). Состояние гипнотического транса характеризуется автоматическим выполнением сложных актов поведения без осознания цели поступков и окружающей ситуации. Характерной чертой такого состояния является наличие постгипнотической амнезии (отсутствие воспоминаний о пребывании в таком состоянии и совершаемых в нем действиях).
Таким образом, важнейшим свойством гипноза, предопределяющим его природу как особого орудия психического воздействия, является формирование состояния гипнотического сна (транса) как специфического, самостоятельного вида измененного сознания.
(1) Так, В.А. Семенцов, доцент кафедры уголовного процесса Уральской государственной юридической академии, отмечает, что «наряду с оперативным прослушиванием в арсенале органов предварительного расследования должно быть аналогичное процессуальное действие. Только в этом случае возможности и уголовного процесса, и ОРД (здесь и далее – оперативно-розыскная деятельность), их субординация, права личности будут должным образом обеспечены». Подробнее см.: Воронин С.Э., Меремьянина О.В. Указ. соч. – С. 41.
(2) Так как в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» (в редакции ФЗ от 30.12.1999 № 225-ФЗ) в обязанность оперативным работникам вменяется только предоставление судье постановления о проведении прослушивания, то предоставление оперативных материалов, послуживших основанием принятия такого решения, необязательно. Это толкает судью к формальному одобрению принятого оперативным подразделением решения. – Прим. авт.
(3) Аленин А.П. Виды и система следственных действий // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 2004. – № 1. – С. 88.
Другими словами, «гипноз представляет собой ситуацию своеобразной «переорганизации сознания», когда функционирующий его центр «перемещается» в сознание другого человека и управляется усилиями последнего»(1).
Отмеченное свойство гипноза и порождает уже долгое время дискутируемые этические и юридические проблемы применения этого лечебного и вместе с тем могущего представлять опасность психологического средства. С юридической точки зрения состояние гипнотического сна есть беспомощное состояние человека, о чем еще в 1895 г. заявил европейский психиатр Р. Крафт-Эбинг. В частности, он отмечал, что у некоторых людей в результате суггестивных воздействий «можно достигать погружения в более глубокие состояния так называемого «гипнотизма», причем сознание окружающего мира вполне исчезает, и воля оказывается до того связанною, что находящийся в таком состоянии (загипнотизированный) индивидуум становится послушным орудием в руках экспериментатора (гипнотизера), воспринимает только чувственные раздражения, исходящие от этого последнего… и благодаря своей безграничной поддаваемости внушениям (suggestibilite), сопровождающей это бессознательное и безвольное состояние, может быть поставлен в самые разнообразные психические положения, при которых он выполняет чисто автоматически различные, требуемые от него гипнотизером действия»(2). В современном звучании подобные состояния называются сомнамбулизмом, который определяется как форма сложного, внешне как бы целенаправленного, но неосознаваемого поведения, происходящего в гипнозоподобном состоянии. Это и делает возможным применение гипноза в противоправных целях, когда виновный, используя психическую беспомощность загипнотизированного, имея простор для манипулирования его сознанием и поведением, совершает преступные деяния(3).
Далее рассмотрим применение гипноза в раскрытии преступлений, а также законность его (гипноза) применения.
Итак, Г. Шнейкерт, выпустивший в 1924 г. в Берлине оригинальный труд, посвященный техническим приемам получения признания от обвиняемого, писал: «Обвиняемые сами неоднократно изъявляли готовность подвергнуться гипнотизированию и быть допрошенными в состоянии гипноза, желая этим создать доказательство того, что у них на душе нет ничего затаенного. Но и такой прием едва ли мог бы быть признан допустимым с юридической точки зрения, не только потому, что трудно установить, не было ли симуляции гипнотического состояния, но и потому, что лицо, лишенное свободного волеопределения, хотя бы искусственным путем, не может рассматриваться как допустимый свидетель на суде»(4).
В период с 3 по 7 сентября 1923 г. в Вене заседал Международный полицейский конгресс, в одной из резолюций которого признавалось недопустимым применение гипноза в целях расследования уголовных дел(5).
(1) Китаев Н.Н. Гипноз и преступления : лекция для специальности 021100 (Юриспруденция). – Иркутск : Издво БГУЭП, 2006. – С. 30.
(2) Шарапов Р.Д. Криминальная гипносуггестия: криминологические и уголовно-правовые аспекты // Государство и право. – 2004. – № 11. – С. 45–46.
(3) Там же.
(4) Шнейкерт Г. Тайна преступника и пути к ее раскрытию. – М., 1925. – С. 38.
(5) Там же. – С. 39.
В 1951 г. ООН провела в Брюсселе семинар, решения которого гласили: «Абсолютно необходимо, чтобы во всех системах права закон предусматривал, что органы, производящие расследование, не должны прибегать к каким бы то ни было методам, могущим ослабить волю преступника или его способность разбираться в происходящем, как, например, обману или гипнозу, применяемым хотя бы с согласия испытуемого…»(1). Аналогичные выводы содержат решения двух других семинаров, созванных ООН в 1958 и 1960 гг.
О недопустимости применения гипноза при опросе подозреваемых (обвиняемых) свидетельствует текстуальное изучение резолюции № 37/194, принятой 18 декабря 1982 г. Генеральной Ассамблеей ООН. Этот документ содержит 6 принципов медицинской этики, относящихся к роли работников здравоохранения «в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания». Принцип 3-й гласит: «Работники здравоохранения, в особенности врачи, совершают нарушение медицинской этики, если они вовлечены в любые другие профессиональные отношения с заключенными, целью которых не является исключительно обследование, охрана или улучшение их физического или психического здоровья»(2).
Таким образом, резюмируя изложенное, можно с уверенностью сделать вывод: не существует каких-либо законных оснований для применения опроса под гипнозом в интересах правоохранительных органов РФ, какой бы категории участников процесса это действие ни касалось (свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый). Подобные «гипнотические опросы», если о них станет известно адвокатам или судьям, могут опорочить всю систему доказательств, полученную на основании такого «сеанса гипноза».
Хотя недоброжелательное отношение к применению гипноза встречалось и в более поздние времена, в отечественной юриспруденции гипноз признается далеко не всеми криминалистами и теперь. Критики относят его к числу антинаучных, недопустимых методов, якобы незаконно и безнравственно используемых в зарубежной полицейской и судебной практике.
Однако многолетняя практика и тщательные исследования гипнотических явлений зарубежными, русскими и советскими учеными не только доказали полную их безвредность для организма человека, но и обнаружили многочисленные положительные стороны гипнотических воздействий, мобилизующих физические и психические резервы организма.
Рассмотрим порядок использования гипноза в следственных действиях. Техника гипноза может быть использована для получения информации (гипноопрос,гипнодопрос), секретной пересылки сообщения, забрасывания дезинформации в ка кие-либо социальные среды, для запрограммирования загипнотизированного на определенный вид поведения и других целей.
Известны три стадии гипноза:
1) легкая (сонливость);
2) средняя (полная расслабленность при сохранении уверенности в том, что имеется возможность побороть сонливость, но делать этого не хочется);
3) глубокая (нереагирование ни на какие раздражители и поддержание речевого контакта только с гипнотизером либо иным ведущим).
Заметим, что применение гипноза целесообразно, лишь когда свидетель или потерпевший хочет помочь следствию в установлении истины по делу, но по тем или иным причинам (например, стрессовое состояние в результате взрыва и т. п.) не может вспомнить и воспроизвести увиденное событие или черты лица человека.
(1) Названный документ ООН опубликован в журнале: Российская юстиция. – 1995. – № 5. – С. 58.
(2) См.: Белкин Р. В мастерской следователя // Советская милиция. – 1973. – № 6. – С. 79.
Вторым условием использования помощи специалиста-гипнолога является наличие добровольного согласия (письменного) потерпевшего или свидетеля дать показания.
Применение гипноза к подозреваемому или обвиняемому недопустимо. Сеансы гипноза могут проводить только специально подготовленные лица – психиатры и психологи.
В связи с этим еще одним обязательным требованием является незаинтересованность специалиста в исходе дела и его неосведомленность о деталях происшедшего события. Получение информации путем введения ее носителя в гипнотическое состояние недопустимо по отношению к малолетним.
В общих чертах процедура опроса в гипнотическом состоянии заключается в следующем. Специалист осуществляет гипнотическую индукцию (вводит опрашиваемого в состояние гипноза), контролирует его состояние в период опроса и по окончании данной процедуры задает ему заранее подготовленные вопросы, осуществляет вывод из состояния гипноза. Данные действия рекомендуется фиксировать с помощью видеозаписи, позволяющей запечатлеть поведение опрашиваемого, проконтролировать соблюдение всех необходимых требований со стороны специалиста(1).
Естественно, что информация, полученная под гипнозом, не имеет, равно как и в процессе опроса с использованием полиграфа, доказательственного значения.
Вместе с тем подробный опрос может дать важные для расследования преступлений сведения(2), которые могут использоваться для построения и проверки версий, принятия решения при выборе тактических приемов или направления расследования и т. д.
В отдельных работах для преодоления посттравматической амнезии, возникшей у свидетелей и потерпевших из-за шокирующего воздействия события преступления на их психику, предлагается проводить их допрос под гипнозом(3). Такая позиция на сегодняшний день слабо согласуется с нормами действующего Уголовно-процессуального кодекса, поскольку ставит под сомнение соблюдение прав допрашиваемого. Разумеется, в специальной литературе приводятся отдельные рекомендации, направленные на обеспечение этих прав. Среди них – присутствие при допросе прокурора, запись допроса на видеокамеру с последующим просмотром допрашиваемым и т.д.(4) Однако рекомендации остаются рекомендациями. Не совсем понятно, как оценивать полученные под гипнозом показания, если какая-либо из приведенных выше рекомендаций не соблюдена. Большинство авторов однозначно высказываются против допроса подозреваемого или обвиняемого под гипнозом.
Между тем на практике «потенциальные подозреваемые» нередко допрашиваются сначала в качестве свидетелей и лишь затем в качестве подозреваемых. Таким образом, может сложиться ситуация, когда человека допрашивают под гипнозом как свидетеля, а он, находясь в состоянии транса, дает против себя показания, позволяющие предъявить ему обвинение.
(1)Подробнее об этом см.: Образцов В.А. Криминалистика : курс лекций. – М., 1996. – С. 197–210.
(2) Подробнее об этом см.: Монологи: Криминалисты о своей науке, призванной адекватно противостоять современной преступности. – Иркутск, 1999. – С. 152–172; Руденко О.А. Участие специалиста при производстве следственных действий и розыскных мероприятий // Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы правоприменительной деятельности. – Омск, 1989. – С. 120–124; Образцов В.А. Указ. соч. – С. 197–210.
(3) См., напр.: Бертовский Л.В. Методика расследования и прокурорского надзора по делам об убийствах, совершенных с применением взрывных устройств : дис. … канд. юрид. наук. – М., 1999. – С. 15.
(4) Там же. – С. 16.
Не совсем ясно, следует ли предупреждать свидетелей (потерпевших), допрашиваемых под гипнозом, об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний. Могут ли они отказаться от дачи показаний на допросе под гипнозом? Могут ли они требовать дополнения протокола и внесения в него поправок? Должен ли допрошенный под гипнозом удостоверить подписью правильность записи своих показаний? Эти обстоятельства свидетельствуют об уязвимости подобных предложений. Думается, о допросе под гипнозом свидетелей и потерпевших можно вести речь лишь при условии, если дальнейшие научные исследования подтвердят достоверность и обоснованность использования подобного метода и если такая процедура будет регламентирована в уголовно-процессуальном законе.
На данный момент следует говорить не о допросе, а об опросе под гипнозом, который может реализовываться при соблюдении рекомендаций, указанных в специальной литературе, в рамках оперативно-розыскных мероприятий. Полученная в ходе такого опроса информация не имеет доказательственного значения, но может использоваться в оперативных целях. Вместе с тем это не исключает возможности ее легализации и трансформации из оперативной в доказательственную путем допроса в качестве свидетелей участников этой процедуры, выемки видеокассеты, содержащей запись этого опроса, ее осмотра и приобщения к делу в качестве вещественного доказательства.
Соответствующая статья может быть сформулирована следующим образом: «Свидетель или потерпевший в случае амнезии может быть допрошен под гипнозом при наличии его согласия на это, о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью свидетеля или потерпевшего».
Допрос под гипнозом проводится с участием специалиста. Свидетели и потерпевшие в данном случае не предупреждаются об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний (1). Перед началом допроса специалисту разъясняются его права и обязанности, о чем делается отметка в протоколе допроса.
В начале допроса со свидетелем или потерпевшим согласовывается список вопросов, которые могут быть ему заданы. Допрашиваемый может предложить свою формулировку вопроса либо отказаться отвечать на определенный вопрос. Утвержденный список вопросов должен быть удостоверен подписями потерпевшего или свидетеля, а также следователем и специалистом и приложен к протоколу допроса под гипнозом.
Профессором Л.П. Гримаком сформулированы условия, которые должны соблюдаться в случае применения гипноза в российском уголовном процессе. Их четыре:
1) испытуемый должен быть настроен безусловно положительно к сотрудничеству с органами расследования и, в частности, к факту его гипнотизирования;
2) во всех случаях необходимо быть уверенным в психологическом благополучии допрашиваемого под гипнозом;
3) сеансы следственного гипноза должны проводиться опытными психиатрами или психологами, имеющими специальную подготовку в практическом осуществлении гипнорепродукции;
(1) Подробнее см.: Китаев Н.Н. Указ. соч. – С. 52.
4) специалист, который выполняет гипнологическую операцию, должен занимать и сохранять бесстрастную позицию в отношении получаемой им информации от загипнотизированного (1).
По мнению указанного ученого и практика, гипноз может быть применен лишь в отношении свидетелей и потерпевших. Единственным исключением из этого правила может быть применение гипноза по просьбе самого подозреваемого (обвиняемого) и по возможности в присутствии его защитника. Для проведения сеанса гипнорепродукции целесообразно подобрать подходящую комнату с хорошей звукоизоляцией, где должны быть исключены телефонные звонки и другие раздражители.
Освещение в помещении должно быть мягким, исключающим попадание прямого света на лицо гипнотизируемого. Температура воздуха по месту производства сеанса гипноза должна быть оптимальной. Чтобы гипнотизируемый мог достаточно полно расслабиться, его лучше всего усадить на удобное кресло с регулируемым положением спинки. Мягкая мелодичная музыка может служить хорошим фоном для гипнотической релаксации.
После этого специалист погружает допрашиваемого в транс и задает ему ранее согласованные вопросы. Не допускается постановка перед допрашиваемым вопросов, не согласованных с ним.
Ход допроса записывается на видеокамеру. При допросе лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, вопросы, которые могут быть им заданы, согласовываются также с учетом мнения их законного представителя и педагога, присутствующих при производстве данного следственного действия.
По окончании допроса присутствующие удостоверяют своей подписью протокол допроса.
Вместе с тем, если допустить возможность, что порядок допроса под гипнозом будет процессуально урегулирован, Уголовно-процессуальный кодекс РФ также следует дополнить статьей, которая регламентировала бы порядок составления протокола допроса под гипнозом. Данная статья, с нашей точки зрения, может быть изложена в следующей редакции: «О допросе потерпевшего или свидетеля под гипнозом составляется протокол с соблюдением требований, предъявляемых к протоколу следственного действия. Протокол должен содержать указание на разъяснение специалисту его прав и обязанностей. В протоколе также делается отметка о разъяснении потерпевшему или свидетелю его права на отвод специалиста и поступивших в связи с этим заявлениях.
В протоколе записываются заданные допрашиваемому вопросы и его ответы.
Ответы свидетеля или потерпевшего, допрошенного под гипнозом, заносятся в протокол в первом лице и по возможности дословно.
По окончании допроса и вывода допрашиваемого из состояния гипноза протокол предъявляется потерпевшему или свидетелю для прочтения или по их просьбе прочитывается следователем.
В протоколе отмечается, прочитан ли он лично потерпевшим, свидетелем или оглашен следователем.
Протокол подписывается всеми лицами, присутствующими при допросе. Потерпевшие и свидетели подписывают каждую страницу протокола».
(1) Гримак Л.П. Гипноз и преступность. – М, 1997. – С. 77. См. также статьи доктора юридических наук, профессора кафедры криминалистики Московской государственной юридической академии В. Образцова в журнале «Уголовное право». – 1998. – № 2. – С. 64.
Очевидно, что предложенная процедура допроса под гипнозом может быть скорректирована, уточнена и дополнена. Данная проблема требует дальнейшего научного исследования, и лишь после всестороннего анализа, а также апробации на практике можно будет говорить об использовании данного метода в целях получения доказательственной информации при расследовании преступлений.
То, что разрешено по поводу криминалистического гипноза за рубежом, не разрешается российским законодательством. Допрос человека, находящегося в состоянии гипноза, запрещается. И, как уже говорилось, доказательственного значения такое действие не имеет. Поэтому возможности специалиста в области криминалистической гипнологии и оказанные им следствию услуги могут представлять интерес лишь с точки зрения одного из серии мероприятий, проводимых в порядке подготовки к допросу и производству других следственных действий. Переданная в ходе него испытуемым информация юридического значения не имеет и выступает в качестве данных ориентирующего характера.
Специфика этого метода такова, что без использования специальных знаний он не может быть реализован. Отсюда задача подбора специалистов соответствующего профиля, обучения их необходимому минимуму криминалистических и правовых знаний, позволяющих им надлежащим образом действовать в уголовно-процессуальных условиях. Специальная подготовка, видимо, потребуется и следователям для эффективного взаимодействия со специалистом и управления нетипичной ситуацией допроса с помощью гипноза.
Делая вывод, целесообразно еще раз остановиться на основных моментах данной работы. Гипноз является мощным оружием, человеку под его воздействием можно внушить все что угодно, стереть какие-то фрагменты памяти, заставить подписать какие-либо бумаги.
У нас в стране много противников гипноза: в правоохранительных органах, прокурорско-следственных кругах, милиции, среди ученых. Один из главных их доводов – негуманность воздействия на находящегося в бессознательном состоянии человека(1). Но… В таких гуманных обществах, как развитые капиталистические страны, где малейший акт негуманности вызывает митинги и демонстрации, гипноз все же применяется, хотя и под очень строгим контролем. Наш же следователь эту методику не может применить вообще. Но обывателю, наверное, все равно, каким образом милиция избавит общество от преступника.
Нетрудно представить, какая большая работа должна быть проделана для того, чтобы рассматриваемый метод приобрел свой официальный статус, стал легитимным и эффективным средством тактического арсенала следователей. В круг первоочередных задач, связанных с разрешением этой проблемы, очевидно, следует включить обеспечение (на законодательном уровне) соответствующей правовой базы, а также создание прочных научных основ (условий, принципов, критериев и т. д.) и научно обоснованных методик применения гипноза в уголовном процессе.
В этом деле несомненную пользу может принести изучение практического опыта, накопленного зарубежными юристами в области криминалистической гипнологии. Не стоит уклоняться от изучения и собственного опыта. Пусть сравнительно небольшой, но он все же имеется(2).
(1) Хабалев В.Д. Применение гипноза для активизации памяти опрашиваемых лиц в деятельности зарубежной полиции : автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 1997. – С. 19.
(2) См.: Образцов В.А., Богомолова С.Н. Криминалистическая психология. – М. : Юнити-Дана; Закон и право, 2002. – С. 296.
Возможно, в настоящее время российские нормативные акты о применении гипноза в чем-то устарели и нуждаются в обновлении в соответствии с новыми научными возможностями и направлениями гипнологии. Однако на сегодняшний день нет никаких законных оснований для отечественных следователей и оперативных работников прибегать к услугам гипнолога.
Во-первых, необходимо исходить из положений Конституции РФ (ст. 51), по которой никто не обязан свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников.
Во-вторых, закон запрещает и карает как преступление, принуждение к даче показаний путем угроз и иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание. А отсюда вытекает, что в случае неудачи в получении правдивых показаний от подозреваемого (обвиняемого), потерпевшего и свидетеля закон не предоставляет следователю иных возможностей, как обратиться к другим источникам информации. Применение гипноза к допрашиваемому (или опрашиваемому в рамках ст. 6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности») – разновидность незаконного действия, со всеми вытекающими последствиями.
Недаром вице-президент Российской Академии наук, академик В.Н. Кудрявцев относит применение гипноза и психотропных средств к допрашиваемому к «незаконным действиям» со стороны следователя или лица, производящего дознание, что является «принуждением к даче показаний» – преступлением, предусмотренным ст. 302 УК РФ(1).
В заключение можно привести мнение одного из создателей российской юридической психологии профессора А.Р. Ратинова: «Снижая или выключая волевой контроль со стороны участвующих лиц, следователь всегда рискует толкнуть их на объективно неправильный образ действий, который в силу увлеченности или предубеждения может представляться ему соответствующим истине, не являясь в действительности таковым. Именно поэтому должна быть решительно отвергнута идея о возможности применения гипноза в процессе расследования»(2).
(1) Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Юристъ, 2004. – С. 187.
(2) Ратинова А.Р. Судебная психология для следователя : научно-практическое руководство. – М : ООО Издательство «Юрлитинформ», 2001. – С. 214.
