Опубликовано в журнале "Советник юриста" №11 год - 2013
Кузьмина В.М.,
к. ист. н., к. психол. н., доцент кафедры
международных отношений и государственного управления
ФГБОУ ВПО «Юго-западный государственный университет»,
г. Курск
В условиях формирования идеологии советского человека важно было контролировать любые формы общения интеллигенции с народом. Политическая цензура в России исторически обычно шла рука об руку с Министерством внутренних дел, затем ЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД и т. п. Анализ документов Отдела идеологии и пропаганды позволил выявить категорию служебных записок с их специальными оговорками: «направляется в порядке информации», где содержатся сообщения о «неправильном поведении», о «недопустимых высказываниях» и т. п. конкретного, как правило, известного деятеля литературы и искусства в различных обстоятельствах (во время публичного выступления, зарубежных гастролей, квартирной вечеринки приятелей и др.). Как правило, задачей сотрудников был сбор не просто объективной информации, необходима была информация компрометирующая. Сотрудники НКВД вели регулярное наблюдение за мастерами эстрады, актерами, поэтами даже во время официальных публичных выступлений. Персоной для наблюдения чаще всего становился художник, чье творчество и поведение выбивались из общепринятых в советской официальной культуре(1). Художнику вменялось в обязанность быть «помощником партии в воспитании трудящихся масс», и потому на подобных мероприятиях, собиравших, как правило, большие залы слушателей, он не должен был допускать «идеологически вредные высказывания» или реплики, которые могли быть так истолкованы.
(1) См.: Раскатова Е.М. О стратегии власти в сфере культуры в эпоху позднего социализма: КГБ и художественная интеллигенция // Вестник гуманитарного факультета ИГХТУ. – 2007. – Вып. 2. – С. 47, 48.
Естественно, что такая целенаправленная работа по поиску врагов индустриальной модернизации и советской власти давала свои результаты.
Органы НКВД начинают целенаправленную работу по выявлению недовольных проводимой политикой. Например, в качестве обвиняемого по делу о принадлежности к Объединенному правотроцкистскому блоку проходил бывший директор Курского педагогического института Семён Ладыженский. В мае 1934 г. с путевкой обкома ВКП(б) он приезжает в Курск, чтобы возглавить пединститут. Ему поставлена задача: за 3 месяца организовать учебный процесс. На приглашение директора откликнулись и прибыли в Курск ученые-педагоги из Москвы, Воронежа, Белгорода. Позднее следствие отметило, что свою контрреволюционную деятельность он начал именно в этот период, «сгруппировав вокруг себя людей с антисоветским и темным прошлым». В октябре 1934 г. в специальном постановлении Курского обкома партии С. Ладыженскому в вину ставили то, что в своих лекциях он «извращал политику партии и положения т. Сталина о путях развития колхозного движения и развивал антипартийные взгляды о превращении колхозов в совхозы, выбросил и не освещал вопросы сплошной коллективизации». Его исключают из членов ВКП(б) и снимают с работы. 26 августа его арестовывают сотрудники УНКВД по обвинению в «системной пропаганде контрреволюционного троцкизма», виновным он себя не признал. Его осуждают на 5 лет, но отправить в исправительно-трудовой лагерь не успевают. В октябре 1938 г. выездная сессия военной коллегии Верховного Суда СССР рассмотрела материал и вынесла приговор о расстреле(1).
Творческим объединением литераторов, предложивших альтернативный и критический взгляд на соцреализм в искусстве и вообще на социалистическое строительство в стране и Курске, был кружок молодых поэтов и писателей. Литературный кружок (руководитель – студент педтехникума Долженков) действовал в Курском образцовом педагогическом техникуме в конце 1920 – начале 1930-х гг. Стихи, песни, дневниковые записи «литераторов» переписывались студентами других учебных заведений и были широко известны в Курске. Еще в конце 1920-х гг. кружок работал вполне легально, но в 1931 г. его членов осудили на комсомольском собрании и исключили из комсомола за то, что их деятельность противоречила политике партии. После разоблачения они продолжали свою «антисоветскую деятельность негласно вплоть до 1933 г.», когда активных членов кружка арестовали.
Члены кружка литераторов в общежитии разговаривали со студентами о литературе, говорили о том, «что в современной литературе пишут только по заказу, то есть только то, что нужно коммунистам, а не то, что чувствует и переживает сам писатель, художник, пишут то, что заставляют: о построении социализма и тому подобное…»; проводили заседания, где обсуждали «острополитические» художественные произведения или состояние развития искусства в стране в целом, высказывали критические замечания в адрес советского руководства и лично И.В. Сталина, выражали неприятие социалистической культуры, отказавшейся от преемственности художественных традиций дореволюционной России и свободы в творческом самовыражении(2).
(1) См.: Беспарточный Б.Д., Ильина З.Д., Карнасевич В.Г. Культура и власть: из рассекреченных архивов ВЧК–ОГПУ–НКВД. – Курск, 1998. – С. 17–20.
(2) См.: Ильина З.Д. Культура и власть: деятельность литературного кружка в сводках Курского ОГПУ // Вопросы истории и краеведения. – 1999. – С. 256–260.
За период с 1930 по 1940 г., по данным Книги памяти жертв политических Репрессий(1), только в Курской области из рядов интеллигенции было расстреляно 416 человек, отправлено в лагеря – 19, в ссылку – 18. Среди них – Е.С. Гуревич (музыкант, арестован в 1937 г.), Д.Д. Милит-Додик (артист цирка и эстрады, арестован в 1935 г.), А.В. Агрипович (артистка эстрады, арестована в 1936 г.) и др.(2)
В основном обвинения к артистам сводились к следующему: недовольство мероприятиями советской власти, отношение к внутрипартийной борьбе (убийство Кирова), устройство платных концертов и выступлений в свою пользу. Работали чекисты определенным образом: допрашивали огромное количество свидетелей, которые, в свою очередь, называли все новые фамилии, и затем, после вынесения приговора по обвинению одних, они принимались за новые дела по обвинению
бывших свидетелей. Так, при допросе семьи артиста эстрады и цирка Милит-Додик параллельно было допрошено большое количество людей, которые хоть раз упоминались обвиняемыми или могли знать обвиняемых на работе. Они выступали как свидетели, и по делу проходили те их высказывания, которые подтверждали вину обвиняемых. При этом есть протоколы допросов на очных ставках, когда люди обвиняли друг друга.
Политические процессы конца 1920–1930-х гг. послужили поводом для массовых репрессий против старой интеллигенции, представители которой работали не только в наркоматах, но и в учебных учреждениях, музеях, издательствах, театрах.
В 1937 г. был арестован и расстрелян И.Д. Стрельский, издатель журнала «Курский театр», а в 1920 и 1921 гг. он редактировал журнал «Культура и жизнь». Он также вел переписку с наркомом просвещения А.В. Луначарским, который одобрял его деятельность и передавал для журнала свои пьесы. Арестованный органами НКВД в 1937 г. бывший заместитель директора областного музея по научной работе Антипов обвинялся в «противодействии и торможении важнейшего отдела музея «Соцстроительство», в «дискредитации идей Сталина» и пр.(3)
Среди арестованных в июне 1938 г. УГБ УНКВД по Курской области в Старом Осколе был А.С. Тимофеев-Горский, режиссер местного театра. В ходе следствия чекисты «установили», что в Старооскольском драматическом театре сформировалась и активно действовала контрреволюционная организация, возглавляемая директором театра Н.Г. Белоконем. В вину актеров Славского, Мазурова, Каракина ставилось то, что они «путем бесед с колхозниками и рабочими совхозов вели агитацию на дискредитацию руководителей ВКП(б) и советского правительства»(4).
В ходе допросов, под моральным давлением и физическим воздействием следователей, представители творческой интеллигенции не выдерживали и признавали свою вину – участие в надуманных заговорщических организациях, надеясь тем самым облегчить свою участь. Но их ожидания не оправдались.
В феврале 1940 г. начальник Курского управления НКВД Аксёнов направил докладную записку секретарю обкома ВКП(б) Доронину об общеполитической обстановке, складывающейся в местном драмтеатре им. А.С. Пушкина, в которой анализировались гастроли театра в Москве в 1939 г.: «...продемонстрировали отсутствие серьезной и глубокой работы, невзыскательность и недостаточный художественный вкус как режиссера, так и театра».
(1) Книга памяти жертв политических репрессий Курской области. – Курск, 1996. – С. 14.
(2) Архив УФСБ по Курской области. Д. 1462. – Л. 3–150.
(3) Курский край: культура и культурно-историческое наследие. Т. 15. – Курск, 2002. – С. 242.
(4 )Там же.– С. 244.
К 1940 г. органы заинтересовались деятельностью директора театра Яценко и художественного руководителя Канина, которые работали «чрезвычайно примитивно и неорганизованно»(1).
В 1937 г. Фирс Ефимович, выдающийся режиссер и педагог русского провинциального театра XX в., попал под колесо массовых репрессий. Обвинения были вплоть до организации покушения на Сталина(2). Избежав репрессий случайно, он в 1956 г. начинает руководить Воронежским драматическим театром, выведя его на новый художественный уровень.
Утверждение о молчаливом одобрении репрессий в обществе относится к области широких исторических обобщений, которые искусственно отбрасывают в сторону существенные исторические реальности(3). Фактически в своей борьбе интеллигенция была обречена, поскольку бороться ей пришлось с представителями НКВД, или, по словам А.В. Облонского, «с молодыми, цепкими и беспощадными волками нового режима»(4).
Благодаря произведениям творческой интеллигенции удалось сформировать новый тип советского человека со своими социалистическими ценностями и идеалами, которые были направлены на целеустремленную, созидательную, бескорыстную, творческую, коллективную деятельность. Формирование новой советской личности явилось важным и эффективным условием проведения в жизнь индустриальной модернизации страны. Именно такой опыт воспитательной работы творческой интеллигенции с населением необходимо использовать в современных условиях, когда труд потерял свою ценность, а целеустремленность, творчество и созидательность заменили на амбициозность, креативность и карьеризм.
Несмотря на серьезные успехи, советские писатели, художники, драматурги не полно раскрыли современную им жизнь, со всеми трудностями и противоречиями, преодоление которых составляло основное содержание борьбы советских людей за подъем отечественной индустрии и сельского хозяйства. Во многом это было связано с жестким контролем тематики и содержания литературных, музыкальных, драматургических произведений, связанных с упрощением сюжетных линий, демонстрацией отдельных явлений и черт характера, пафосом трудового подвига (хотя их значение никто не умаляет). Тем не менее творческая интеллигенция Центрального Черноземья смогла в своем творчестве отразить не накал внутрипартийной борьбы, не борьбу с врагом внешним и внутренним, а передать мысли, чувства, переживания людей независимо от их социального статуса, социальной роли, по-человечески взглянуть на проблемы людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Удалось создать типичные образы, к которым мы обращаемся и которые мы находим в современной жизни, хотя уже не та социально-политическая и экономическая обстановка. Благодаря некоторой лиричности произведений, их ненавязчивости, незамысловатости сюжетной линии мы по прошествии длительного периода вновь и вновь обращаемся к этим темам, находя в них что-то душевное, близкое сердцу каждого слушателя или читателя.
(1) Карнасевич В.Г. Культура и НКВД: Курский драмтеатр им. А.С. Пушкина // Культура в истории России. – 2001. – С. 45.
(2) Подаривший театру имя // Коммуна. – 2008. – № 128. – С. 3.
(3) Российская интеллигенция на историческом переломе. Первая треть ХХ века. Научная конференция 1996 г. в Европейском университете в Санк–Петербурге // Отечественная история. – 1997. – № 4. – С. 200.
(4) Облонский А.В. Драма российской политической истории: система против личности. – М., 1994. – С. 286.
Партийные органы и государственные учреждения осуществляли на всех уровнях непрерывный контроль за деятельностью литераторов, художников, драматургов, участников самодеятельных коллективов. Итогом такой плодотворной работы, не всегда творчески самостоятельной, стали:
– повышение уровня культуры населения, грамотности;
– обретение высокого воспитательного потенциала картин, пьес, литературных и музыкальных произведений;
– обеспечение материальной стабильности для тех представителей интеллигенции, которые выполняли поставленные задачи;
– сохранение жизни и возможности творчества путем предотвращения возможных идеологических ошибок при создании произведений, в том числе и благодаря показательным политическим процессам.
В итоге можно констатировать, что творческая интеллигенция Центрального Черноземья внесла свой значимый вклад в индустриальную модернизацию страны на ее форсированном этапе путем активизации, трудовой мобилизации населения, а также формирования новой системы ценностей, поддержки трудового и творческого энтузиазма народа.
Материал публикуется по итогам ХII Научно-практической конференции с международным участием «Проблемы правоприменительной практики».
