Опубликовано в журнале "Менеджмент в России и за рубежом" №6 год - 2007
д-р экон. наук, проф., ведущий научный сотрудник
Института мировой экономики и международных отношений
(ИМЭМО) РАН
Каменецкий М.И.,
д-р экон. наук, проф., главный научный сотрудник
Института народнохозяйственного прогнозирования
(ИНП) РАН
Донцова Л.В.,
д-р экон. наук, профессор АНХ при Правительстве РФ
<*> Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 07-02-00105а).
Россия входит в «Большую восьмерку» и активно участвует в ее работе, включая ежегодные встречи на высшем уровне. Вместе с тем в международной статистике, в частности в материалах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), принято выделять макроэкономические показатели по традиционной (до присоединения СССР, а затем России) Группе семи (G7), включающей только США, Канаду, Японию, Германию, Великобританию, Францию, Италию). Показатели по России приводятся среди стран, не входящих в ОЭСР, куда входит вся G7, что создает условия сравнения тенденций и перспектив их развития.
Это в полной мере относится к такой важной сфере экономики, как инвестиционно-строительная деятельность, играющей ключевую роль в формировании темпов и пропорций общественного воспроизводства в целом.
Производя практически половину мирового ВВП, страны G7 занимают ведущие позиции и по параметрам, отражающим масштабы инвестиционно-строительной деятельности (табл. 1). Доля отдельных стран в мировых инвестициях определена на основе содержащихся в документах ЮНКТАД данных об объемах прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и их удельном весе в валовых инвестициях в основной капитал.
Таблица 1
Доля стран в мировых объемах инвестиций и строительства в 2005 г. (в %).
Страна |
Инвестиции в основной капитал |
Строительство жилых квартир |
США |
26,4 |
32,2 |
Рассчитано по данным ЮНКТАД, ОЭСР, Росстата.
Методология учета и определения этих показателей, используемая ЮНКТАД, несколько отличается от применяемой в отечественной статистике. Поэтому публикуемые Росстатом данные несколько отличаются от тех, что приведены в таблице 1. Так, доля России в мировых инвестициях составляет 2,7%, что представляется более верной оценкой.
Подобной проблемы не возникает при определении доли стран в мировом объеме строительства жилых квартир, который учитывается в натуральном выражении. Однако и здесь есть некоторое различие: по странам G7 учитывается количество начатых строительством квартир, по России – введенных в эксплуатацию. Кроме того, объемы жилищного строительства при всей его значимости не дают полного представления о масштабах строительной деятельности в стране, сопоставимые данные о которых в международной статистике отсутствуют.
Международное сопоставление приводимых в таблице 1 параметров позволяет сделать вывод о большей социальной ориентации инвестиционно-строительной деятельности в США, Японии, а также в России, доля которых в мировых объемах жилищного строительства значительно выше, чем в инвестициях в основной капитал. Вместе с тем здесь играют роль и такие факторы, как масштабы экономики и численность населения стран. В случае США можно говорить и о «перегреве» в жилищно-строительной сфере, что привело в последнее время к кризису ипотеки.
Для оценки тенденций инвестиционно-строительных процессов в экономике стран G7 и России интересно сопоставить динамику отражающих их показателей с ростом ВВП (табл. 2).
Таблица 2
Индексы физического объема ВВП, инвестиций в основной капитал и жилищного строительства в 2001–2005 гг. (в %)
Страна |
ВВП |
Инвестиции |
Жилищное строительство |
США |
112,5 |
110,4 |
131,8 123,0 |
Данные OECD Main Economic Indicators, Juin 2007. Россия в цифрах 2006, с. 35, 149, 370. (н. д. – нет данных).
Соотношение индексов ВВП и инвестиций в основной капитал позволяет определить тип (модель) экономического роста, а также оценить эффективность инвестиционного процесса. За рассматриваемый период в странах G7 в целом, а также в таких ведущих экономических державах, как США, Япония, Германия, индексы роста ВВП заметно превышали индексы инвестиций в основной капитал. В других странах – Великобритании, Франции, Италии – разрыв между их динамикой был незначительным – до 3 пп., что может служить подтверждением преобладания в ведущих странах Запада интенсивной модели развития экономики и эффективности инвестиционно-строительных процессов.
Наблюдающееся в этих странах снижение капиталоемкости экономического роста объясняется действием ряда факторов, среди которых первостепенную роль играет происходящая смена технологического уклада, переход от постиндустриального к информационному обществу, «экономике, основанной на знаниях» (knowledge economy) при повышении роли четвертого сектора, включающего информационно-компьютерный комплекс. Новая экономика в принципе менее капиталоемка, чем традиционная, при переходе к ней постепенно утрачивается прямая связь между ростом инвестиций в основной капитал и ростом ВВП.
Вместе с тем снижение капиталоемкости экономического роста в странах Запада обеспечивается и посредством государственного регулирования инвестиционно-строительной деятельности, направленного на достижение устойчивого неинфляционного развития. Антициклическая нацеленность государственного регулирования инвестиций также вполне очевидна, но она отнюдь не устраняет сохраняющуюся цикличность развития западной экономики.
Государственное регулирование инвестиционно-строительных процессов в условиях развитого рыночного хозяйства осуществляется посредством механизма, включающего комплекс мер административного и экономического характера, прямого и косвенного воздействия. При этом преобладают косвенные меры экономического характера, адекватные условиям зрелой рыночной экономики.
В качестве примера можно привести изменение банковской учетной ставки. При инвестиционном перегреве экономики и оживлении инфляции центральные банки, как правило, повышают учетную ставку, иногда доводя ее до 5% годовых и более, что сдерживает кредит, ограничивая инвестиции и потребление. При спаде и стагнации банковская учетная ставка снижается, стимулируя расширение кредита и активизацию инвестиционно-строительной деятельности.
В начале ХХI в. несколько меняется характер и соотношение экономических циклов. Если межстрановая синхронизация общехозяйственных циклов унаследована от последних десятилетий ХХ в., то синхронизация общехозяйственных и инвестиционных циклов внутри стран становится очевидной именно в первом десятилетии ХХ1 столетия. Инвестиционный цикл синхронизируется с общехозяйственным, практически совпадая с ним по времени наступления и продолжительности отдельных фаз, но значительно отличаясь по амплитуде колебаний внутри фаз. Это наглядно видно из таблицы 3.
Таблица 3
Годовые темпы роста ВВП и инвестиций в основной капитал в странах G7 (в %)
Страна |
Параметр |
Годы |
|||||
|
|
2001 |
2002 |
2003 |
2004 |
2005 |
2006 |
США Канада Япония Германия Великобритания Франция Италия
|
ВВП |
0,8 |
1,6 |
2,5 |
3,9 |
3,2 |
3,4 |
После периода стабильного неинфляционного роста ВВП и инвестиций в ведущих странах Запада в условиях благоприятной мирохозяйственной конъюнктуры второй половины 90-х годов в начале нового десятилетия XXI в. положение резко изменилось. Все без исключения страны G7 пережили существенное – измеряемое разами – падение темпов роста ВВП в 2001 г. При этом наблюдалось именно замедление темпов роста ВВП и их стагнация на низком уровне (0–1,5%); прямой спад был отмечен лишь в Германии в 2003 г. С 2004 г. прежние, достаточно высокие темпы роста были восстановлены.
Совершенно иначе обстояло дело с инвестициями. Прямой их спад, причем весьма значительный, имел место в 2001–2002 гг. в США, Японии и Германии, менее значительный наблюдался в 2002 г. во Франции, а в Италии он оказался смещенным во времени на 2005–2006 гг. В Великобритании и Канаде было лишь некоторое замедление темпов роста инвестиций, сменившееся в 2005–2006 гг. их значительным ускорением.
Следовательно, есть основания говорить о заметном сглаживании и сокращении кризисной фазы общехозяйственного и инвестиционного циклов в ведущих странах Запада и об их очевидной синхронизации.
И все же элементы кризисных явлений в экономике ведущих стран Запада в начале первого десятилетия нового века несомненно были. Нередко их принято связывать с терактами 11 сентября 2001 г., но главными были причины экономические. В конце 90-х годов экономике стран Запада не удалось избежать инвестиционного перегрева, который, однако, проявился не в традиционной форме бума реальных инвестиций, а в разбухании финансового сектора, образовавшего «мыльный пузырь». Однако если в Японии в начале 90-х годов. он лопнул одномоментно с тяжелыми последствиями, сопоставимыми с поражением во Второй мировой войне, то в США в начале 2000-х годов дело ограничилось фондовыми потрясениями без катастрофических последствий. Вместе с тем потенциально опасный, чреватый кризисом отрыв финансовой сферы от реальной экономики сохраняется.
В России, наоборот, тяжелым для инвестиционно-строительной деятельности был конец 90-х годов, когда ощущались последствия финансового кризиса в 1998 г. Затем динамика ВВП и инвестиции в основной капитал в течение 8 лет была позитивной с незначительными колебаниями по годам, что позволяет сделать вывод об устойчивости восстановительного роста отечественной экономики. При этом по среднегодовым темпам роста ВВП и инвестиций в основной капитал Россия два-три раза опережала страны G7. Вместе с тем в России сложилась экстенсивная модель развития, при которой рост инвестиций практически вдвое опережает динамику роста ВВП.
Среди стран G7 худшее соотношение рассматриваемых параметров наблюдается лишь в Канаде. Практически вдвое уступая России по темпам прироста инвестиций, Канада примерно в полтора раза опережает Россию по темпам жилищного строительства, что свидетельствует о динамичности инвестиционно-строительных процессов. Вместе с тем в Канаде активно использовались внешние факторы активизации этих процессов в виде масштабного привлечения ПИИ.
Это характерно и для других стран G7, где участие в международном движении ПИИ стало важным фактором развития инвестиционно-строительной деятельности. Для оценки роли этого фактора в международной статистике используется доля годового притока ПИИ в валовых инвестициях в основной капитал. При всех недостатках, связанных с тем, что ПИИ не сразу трансформируются в реальные инвестиции и в них достаточно велика финансовая составляющая, этот показатель, регулярно публикуемый ЮНКТАД, дает представление об интернационализации как важнейшей тенденции развития инвестиционно-строительной деятельности в начале ХХI века (табл. 4).
Таблица 4
Доля прямых иностранных инвестиций в странах G7 и России в их мировом притоке и в инвестициях в основной капитал в 2005 г. (в %)
Страна |
Доля в мировых ПИИ |
Доля в инв. в основной капитал |
США |
10,8 |
4,0 |
Рассчитаноподанным UNCTAD “World Investment Report 2006”. P. 299, 302, 307–308, 317.
На показатели, приведенные в таблице 4, существенно влияет специфика отдельных стран. Так, в США, крупнейшей экономической державе, располагающей собственными масштабными инвестиционными ресурсами, доля ПИИ невелика. Еще ниже она в Японии, по традиции опирающейся почти исключительно на внутренние источники инвестиций.
Напротив, значительно превосходит среднемировой уровень эта доля в таких странах, как Великобритания, Канада, что во многом определяет высокую динамику инвестиционно-строительных процессов, опережающую темпы роста ВВП. Средние позиции по данному соотношению занимают Франция и Италия.
Что касается России, то, уступая странам G7 по доле в мировых ПИИ, она превзошла их средний, как и среднемировой уровень по доле ПИИ в инвестициях в основной капитал. Ее превосходят по данному показателю лишь три страны – Великобритания, Франция, Канада.
В то же время в 2006 г., согласно предварительным оценкам ЮНКТАД, Россия опередила все страны G7 по темпам прироста ПИИ, уступив, однако, США и Франции по абсолютному приросту их притока. Доля России в мировых ПИИ возросла до 2,3%, приблизившись к показателям стран G7.
Ведущие позиции в мире стран G7 как реципиентов ПИИ во многом определяется их инвестиционным климатом, благоприятным режимом, созданным для иностранных инвесторов. Опыт этих стран в привлечении ПИИ для активизации инвестиционно-строительных процессов в экономике заслуживает внимательного изучения, его отдельные аспекты вполне можно использовать в России.
В развитых странах, где режимы для ПИИ и так достаточно либеральны, принимаются меры по дальнейшему дерегулированию тех видов деятельности, где доступ иностранным инвесторам до сих пор ограничивался (электроэнергетика, газоснабжение, банковское дело). Главный акцент изменений в регулировании делается, однако, на совершенствовании законов о конкуренции, о защите потребителей и окружающей среды, а также корпоративного управления. Ряд стран ввел новые стимулы для ПИИ в сфере НИОКР.
Страны с развитой рыночной экономикой, в отличие от развивающихся стран и государств с переходной экономикой, в принципе менее склонны к установлению запретов и ограничений для ПИИ в отдельных отраслях экономики. Тем не менее и в их законодательстве имеются подобные примеры. Так, в Италии право на разведку и разработку месторождений в нефтяном и газовом секторах предоставляется операторам из Италии и других стран ЕС, а также из не входящих в него стран, но на условиях взаимности. Подобные примеры можно продолжить, но они не меняют общую тенденцию к либерализации. Тем не менее в ряде стран Запада требуются разрешения на вложение иностранного капитала в некоторые отрасли экономики. В Италии это страхование, банковское дело, авиационный и морской транспорт. Во Франции – строительство, здравоохранение, производство и торговля оружием, гостиничное и ресторанное дело, а также розничная торговля и бытовое обслуживание.
Этому аспекту западного опыта уделяется намного меньше внимания, чем либерализации, но для России он важен. Следует учесть, что ограничительные меры в данной области получили международную апробацию. Так, согласно «Руководству по регулированию прямых иностранных инвестиций» Мирового банка каждое государство сохраняет за собой право регулирования доступа иностранных частных инвестиций.
В условиях глобализации инвестиционные процессы приобретают интернациональный характер, они вышли за национальные рамки и активно осуществляются нерезидентами на территории страны и отечественными инвесторами за ее пределами. По вывозу ПИИ лидирующие позиции стран G7 также вполне очевидны: их доля в мировом оттоке составила 45,5% в 2005 г. Россия, относительно недавно ставшая на путь вывоза капитала, вошла тем не менее в число 15 ведущих экспортеров ПИИ, и ее доля, по оценкам ЮНКТАД, по-видимому заниженным, не учитывающим нелегальный вывоз капитала, составляет 1,6% (табл. 4).
При всех хорошо известных позитивных аспектах развития стран Запада и их ядра – G7 (с позиции социально-политической стабильности, технологического лидерства, законодательного обеспечения и правовых гарантий инвесторам) их доля в мировом притоке ПИИ имеет тенденцию к снижению. Если в 1998–2000 гг. она составляла 77,3%, то в 2003–2005 гг. – уже 59,4%. В то же время заметно возросла доля развивающихся стран и государств с переходной экономикой, включая Россию.
Вместе с тем Россия относится экспертами Мирового банка к «возникающим рынкам» (emerging markets), как и Китай, Индия, Бразилия, Мексика. Доля этой группы стран растет и в 2003–2005 гг. достигла 14,2%.
Очевидно, инвесторов привлекают такие преимущества «возникающих рынков», как большие масштабы и динамичный рост их экономики и внутреннего спроса, опережение стран Запада по темпам роста ВВП и инвестиций, а также природные ресурсы и трудовой потенциал.
Наблюдаются заметные различия между группами стран по формам привлечения ПИИ с точки зрения характера их влияния на инвестиционно-строительные процессы. Для стран Запада, включая G7, характерно преобладание привлечения ПИИ путем продажи пакетов акций и прав собственности в рамках трансграничных слияний и поглощений (СиП). Хотя их стоимость учитывается в составе ПИИ, не все они трансформируются в реальные инвестиции, и поэтому влияние данной формы на инвестиционно-строительные процессы скорее косвенное. В 2005 г. на долю стран Запада по числу крупных сделок в рамках СиП приходилось 84%, из них свыше 50% – на G7. В то же время доля развивающихся стран составляла 14%, стран с переходной экономикой, включая Россию, – 2%.
Иная картина наблюдается в распределении по группам стран проектов нового строительства (Greenfield projects) как формы ПИИ. В 2005 г. в числе таких проектов доля стран G7 составляла 22,1%, России – 5%. Эта форма ПИИ оказывает самое непосредственное воздействие на инвестиционно-строительные процессы в связи с практической реализацией данных проектов.
В 2006 г. Россия опередила все «возникающие рынки» по темпам прироста ПИИ в экономику, уступая по их объемам лишь Китаю. Бесспорно лидерство России по этим абсолютным и относительным показателям в регионе Юго-Восточной Европы и СНГ, а также на постсоветском пространстве.
Наряду с доступом к природным ресурсам России, ее быстро растущему внутреннему рынку продолжают действовать такие привлекающие иностранных инвесторов конкурентные преимущества России, как научно-технический потенциал, достаточно квалифицированная и относительно дешевая рабочая сила. Эти факторы перевешивают такие сдерживающие инвесторов моменты, как высокие страновые риски, связанные с коррупцией и преступностью, несовершенством и нестабильностью законодательно-нормативной базы, правовым нигилизмом.
Последние тенденции инвестиционно-строительных процессов в странах G7 и России заставляют по-новому взглянуть на их перспективы, сопоставив реальное развитие с прежними прогнозными оценками (табл. 5). Следует иметь в виду, что в табл. 5 прогнозный и фактический периоды не совпадают по продолжительности. В первом случае это 2001–2015 гг., во втором – 2001–2006 гг., 40% продолжительности первого. Вполне возможно, что за оставшуюся его часть показатели выровняются. Тем не менее на данный момент несовпадение тенденций вполне очевидно. В России реальные темпы прироста инвестиций в основной капитал почти в полтора раза превысили прогнозные, по странам G7 оказались практически вдвое ниже их. Лишь в Канаде и Великобритании фактические данные превзошли прогнозные, очевидно, за счет отмеченного ранее фактора интернационализации. В Германии динамика инвестиций оказалась отрицательной, в Японии и Италии практически нулевой. В США и Франции реальные показатели хотя и были ниже прогнозных, но отклонялись от них незначительно – в пределах 1 пп.
Таблица 5
Среднегодовые темпы прироста инвестиций в основной капитал (в %)
Страна |
Прогнозные оценки |
Фактически (2001-2006 гг.) |
США |
3,0 |
2,1 |
Рассчитано по данным «Мир на рубеже тысячелетий. Прогноз развития мировой экономики до 2015 года. М.: «Издательский Дом НОВЫЙ ВЕК», 2001, С. 580, 582, 587. Российская экономика в 2006 году. Тенденциииперспективы. М.: ИЭПП. 2007, С. 35. OECD Main Economic Indicators. Juin 2007.
Как представляется, отмеченные расхождения не в последнюю очередь связаны с методологией разработки рассматриваемого прогноза, основанной в значительной степени на экстраполяции трендов за сопоставимый по продолжительности базовый период, разумеется, с их корректировкой с учетом ожидаемых изменений и обусловливающих их факторов. Для долгосрочного прогноза на 2001–2015 гг. аналогичный по продолжительности базовый период включает 1986–2000 гг. Для стран G7, за исключением Японии, в целом это был период достаточно благоприятной хозяйственной конъюнктуры, устойчивого, хотя и не без колебаний, роста производства и инвестиций, особенно в 90-е годы. Резкое торможение роста, стагнация, а в отдельных случаях спад наступили в самом начале первого десятилетия нового века, чего авторы прогноза<*>, изданного в 2001 г., не предусмотрели, хотя цикличности в рыночной экономике никто не отменял. Поэтому переоцененной оказалась в большинстве случаев инвестиционная конъюнктура на перспективу для стран G7.
<*> Мир на рубеже тысячелетий. Прогноз развития мировой экономики до 2015 года. М.: «Издательский дом НОВЫЙ ВЕК», 2001.
Напротив, для России базовый период характеризовался потрясениями, глубочайшим инвестиционным спадом в трансформационный период, финансовым кризисом 1998 г. Видимо, поэтому авторы прогноза проявили осторожность и недооценили перспективы благоприятного изменения инвестиционной конъюнктуры в стране.
Особенно явно недостатки прогнозирования на основе сложившихся в базовом периоде трендов при некоторой их корректировке проявились при оценке перспектив динамики ПИИ в мировом хозяйстве. В 90-е годы эта динамика была «взрывной», и среднегодовые темпы их прироста измерялись двузначными цифрами. Авторы прогноза предположили, что примерно такие же темпы сохранятся и на перспективу. При таких условиях приток ПИИ в экономику стран Запада в 2005 г. по сравнению с 2000 г. должен был бы практически удвоиться, на самом же деле он сократился на 12%.
Во многом это связано с особенностями инвестиционного цикла в международной сфере, не учтенными в должной мере в рассматриваемом прогнозе, и не только в нем. Данные за 2001–2006 гг. убедительно показывают, что, совпадая по срокам наступления отдельных фаз и их продолжительности с общехозяйственным и «внутренним» инвестиционным циклом, «внешний» инвестиционный цикл существенно отличается от них по амплитуде колебаний конъюнктуры. Именно в связи с этим объем ПИИ в мире в 2001–2003 гг. упал более чем вдвое, а в последующие три года почти вернулся к исходному уровню 2000 г.
Очевидно, инвестиционно-строительные процессы в современной рыночной экономике развиваются отнюдь не линейно. Их динамика описывается, скорее, сглаженной синусоидой. Поэтому для их прогнозирования логично использовать нелинейные модели, более точно отражающие форму цикличности именно этих процессов. Что касается России, то в условиях прогрессирующей глобализации и интеграции ее экономики в мировое хозяйство уже в ближайшей перспективе можно ожидать усиления синхронизации ее общехозяйственного и инвестиционного циклов с общемировыми процессами. Вместе с тем преимущества «возникающего рынка», каковым Россия остается, видимо, позволят ей сохранить нынешнее двух-трехкратное преимущество над странами G7 по темпам роста производства и инвестиций. В результате к 2015 г., а тем более к 2020 г., Россия вполне способна обойти большинство этих стран по этим показателям, выйдя на 5–6-е место в мире по ВВП и инвестициям в основной капитал.
ЛИТЕРАТУРА
1. Россия и глобализация: международные аспекты. М.: Наука, 2006.
2. Мир на рубеже тысячелетий. Прогноз развития мировой экономики до 2015 года. М.: «Издательский Дом НОВЫЙ ВЕК», 2001.
3. Отраслевые и региональные проблемы привлечения иностранных инвестиций в экономику России. М.: БИНОМ-ПРЕСС, 2004.
4. Политика привлечения прямых иностранных инвестиций в российскую экономику. Бюро экономического анализа. М.: ТЕИС, 2001.
5. World Investment Report 2006. UNCTAD. New-York and Geneva, 2006.