Павел Михайлович Третьяков

Ежегодно в начале лета в нашей стране проходит День музея. В этот день двери всех музеев открыты для бесплатного посещения. Открыты они и в Третьяковской галерее — самой крупной сокровищнице русского изобразительного искусства, которой в этом году исполняется 150 лет.

Каждый день в час открытия собирается здесь много людей. Ежегодно галерею посещают 1,5 млн человек. А начинался музей с простого коллекционирования картин двух братьев — любителей живописи — Павла Михайловича и Сергея Михайловича Третьяковых. В то время они были всего лишь простыми конторщиками, которые вели торговые книги и обслуживали покупателей в лавке отца, что находилась в Толмачах в Замоскворечьи.

«Не часто бывает, — пишет П. Бурышкин, — чтобы имена двух братьев являлись так тесно друг с другом связанными. При жизни их объединяли подлинная родственная любовь и дружба. В вечности они живут как создатели Галереи имени братьев Павла и Сергея Третьяковых». Третьяковы происходили из старого, но не богатого ку печеского рода. Прадед Павла и Сергея Елисей Мартынович прибыл в Москву в 1774 году из Малого Ярославца, где их род был известен еще с 1646 года.

Дед Третьяковых, Захар Елисеевич, числился купцом треть ей гильдии, имел домик в Николо-Голутвине и пять смежных лавок на углу Хохловского и Золотокружного рядов. Когда он умер, его дело — торговля льняным полотном — перешла к отцу Третьяковых, Михаилу Захаровичу. Он пошел дальше деда и отца, завел в Костроме небольшую льняную фабрику. И по сей день стоит на берегу Костромы мануфактура, выра батывая льняное полотно, с которого начиналась династия Третьяковых. Торговые и промышленные дела шли очень успешно. «Они были льнянщики, а лен в России всегда по читался коренным русским товаром, но все-таки эта семья никогда не считалась одной из самых богатых» — пишет П. Бурышкин.

Михаил Захарович дал хорошее образование своим детям. Учителя ходили на дом, и он сам строго следил за обучением, чтение книг стояло на первом месте. «Этот купец доостров-ского периода, — вспоминает один из его современников, М.Н. Ежов, — был эстетик в душе, он тоже любил картины и иногда приобретал их на выставках». Вместе с отцом, а позднее и в одиночестве любил Павел ходить на Сухаревку, где около башни по воскресеньям устраи вался воскресный базар. Тут можно было не только отвлечься от дел, но и купить самые неожиданные вещи. На Сухаревке продавали и старинные ружья, и книги, и картины. Здесь можно было купить все — от замка для амбара до подлинной кар тины Рафаэля. Здесь Третьяковым были сделаны первые копеечные приобретения картин. Хотя от других он часто слышал, что на Сухаревке «можно и Рембрандта купить, да трудно потом будет сбыть».

Сыновья Михаила Захаровича сначала исполняли обязанности «мальчиков в лавке». Среди своих сверстников Павел уже в эти лета отличался особой точ ностью ведения дел, пунктуальностью и дисциплинированностью. К 15 годам Павел уже мог самостоятельно обслужи вать оптовых покупателей.

Об устройстве лавок в московских торговых рядах много интересного можно прочитать в описаниях старой Москвы. Торговые ряды представляли собой мрач ное здание с массой торговых помещений в лабиринте линий. Ряды носили назва ние тех товаров, которые в них продава лись… «Есть лавки, где блеск серебра пе реливается с жемчугами и бриллиантами, а недалеко от них навалены чугун, свинец плитками, рогожи, циновки», — читаем мы у Ивана Белоусова в «Ушедшей Москве».

После смерти отца купеческое дело перешло к братьям. В 1860 году Павел Михайлович вместе с компаньоном фирмы Коншиным совершил зарубеж ную поездку, чтобы познакомиться с крупнейшими текстильным фабриками Германии, Франции, Англии. После его возвращения в 1866 году было образовано паевое Товарищество «Новая костромс кая льняная мануфактура» с капиталом в 270 тыс. рублей золотом. Оснащенная современным оборудованием мануфак тура выпускала от 4 до 160 английских номеров пряжи, ткани для белья, холст для армии, парусину, брезент. Одной из первых эта мануфактура стала про изводить холст для картин. О высоком качестве изделий свидетельствовали мно гочисленные награды на отечественных и всемирных выставках. Москва, Петер бург, Варшава, Харьков, другие города Европы бесперебойно получали товар костромской мануфактуры.

Оба брата уделяли большое внимание благотворительности. Сразу же после ввода мануфактуры при ней открылись бесплатные общежития для рабочих и служащих, были построены больница, баня, родильный приют с яслями, учи лище для детей. Рядом с мануфактурой находился большой магазин. Один из служащих вспоминал: «…к тем, кто хорошо работал, Третьяков относился с полным доброжелательством, щедро помогал, когда случалась в семье беда. Однако не терпел пьянства, вызывал в кабинет и предупреждал: “если я еще раз замечу Вас пьяным, я Вас уволю”».

П.М. Третьяков участвовал в по жертвованиях на военные надобности и оказывал помощь семьям убитых в Крымскую и русско-турецкую войны. Он являлся почетным членом Общества лю бителей художеств, внес солидную сумму в организацию Музыкального общества и стал почетным его членом.

Особенно много времени и средств Павел Михайлович уделял Арнольдовс кому училищу глухонемых, названному так по имени его основателя Арноль да. Будучи сам глухонемым, Арнольд поставил целью своей жизни помочь детям с таким же недостатком получить образование. В основном он имел дело с людьми неимущими, и дело шло плохо.

Тогда он решил обратиться за помощью к городскому голове А.А. Щербатову, ко торый и свел его с П. М. Третьяковым. В 1869 году был утвержден попечительский совет школы, и училищу было присвоено звание Арнольдовское. Вначале занятия с глухонемыми шло довольно прими тивно, но Павел Михайлович на свои средства отправил директора школы Д.К. Органова за границу познакомиться с постановкой дела в подобных школах, и дело приняло новый оборот. Училище располагалось в большом кирпичном доме с садом, в нем учились и жили 156 учеников и учениц. Павел Михайлович на свои средства построил для них больницу на 32 кровати. Кроме преподавания об щеобразовательных предметов в училище обучали различным ремеслам. Здесь были сапожные, столярные и переплетные мастерские для мальчиков, швейные – для девочек.

«Помню очень хорошо, — пишет его дочь, А.П. Боткина, — как он часто бывал в училище и сам каждую весну проводил экзамены, оставляя всякую другую работу».

Но, конечно же, главным делом жизни для П. М. Третьякова стало коллекциони рование, основанное на профессиональ ном отборе лучших художественных про изведений. «Третьяков взял на свои плечи эту тяжесть моральной ответственности, как взял он и тяжесть материальную – со бирание национальной, художественной галереи средствами одного человека», – писал М.В. Нестеров.

В те далекие времена, как и в нынеш ний век, в среде купечества было распро странено собирательство разного рода коллекций. Флор Федулыч Прибытков у Островского «собирает вещи почуднее, заморские диковинки». Но ничего обще го с этим не имело коллекционирование картин П.М. Третьяковым. Начав соби рать свою коллекцию в 1856 году, он уже через четыре года решил, что подарит ее

городу, сделает народным достоянием. В своем завещании от 1860 года он пишет: «…капитал на сто пятьдесят тысяч руб лей серебром я завещаю на устройство в Москве художественного музеума или общественной картинной галереи,… же лал бы оставить национальную галерею, т.е. состоящую из картин русских худож ников». И еще: «…для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств…».

В быту Третьяков избегал роскоши и помпезности, не выносил громких слов о себе и своей Галерее. Часто не афишируя эту помощь, помогал нуж дающимся художникам, обеспечивал их вдов и сирот. Он был наделен чутьем открывателя талантов, посылал учиться за границу способных молодых живо писцев, а в коммерческом Московском и Александровском училищах имелись его стипендиаты.

В свободное от повседневных дел на мануфактуре время он запирался один на один с купленными картинами, подолгу разглядывал их, тщательно покрывал ла ком, вел реставрационные работы не хуже мастеров-специалистов. Он не только собирал картины, но и изучал технологию живописи, сам мог удалять трещины в красочном слое, промывать загрязнен ные холсты. П.М. Третьяков часто бывал на художественных выставках, отбирал картины для своей Галереи. На лучших из них можно было видеть внизу гриф «Собственность П.М. Третьякова».

Трудно сейчас перечислить все собран ные им картины, мы их знаем с детства, они даже вошли в наш даже повседнев ный обиход. Это «Утро в сосновом бору», «Всадница», «Боярыня Морозова», «Гра чи прилетели» и многое, многое другое. Также трудно представить свою жизнь без этих больших и малых картин, которые украшают нынче Третьяковскую галерею. «Как много ему, — писал В.М. Нестеров, — обязано русское искусство».

Особое место и особое значение при давал П. М. Третьяков собиранию для своей Галереи портретов известных пи сателей, музыкантов, поэтов. Порой он даже заказывал их известным художни кам. Достоевский и Толстой, Островский и Некрасов, Репин, Васнецов, Вереща гин… — сегодня эти великие люди смотрят на нас с портретов Третьяковки.

Сергей Михайлович, брат Павла Ми хайловича, в 1877—1881 гг. был городским головой в Москве. Он собирал в основном западноевропейскую живопись. Решение о передаче в дар городу художественной галереи, которая располагалась в их доме, было единодушным. В 1892 г. коллекция Павла и Сергея Третьяковых оценива-

лась в 1 428 929 руб., а недвижимость — в 236 902 руб. К моменту революции Тре тьяковская галерея насчитывала около 4 000 картин, скульптур, рисунков.

Немало сил и средств Третьяковы уделяли неимущим. Так, по завеща нию, 100 000 руб. отводилось на ремонт, 125 000 руб. – на приобретение картин, 150 000 руб. – на дом бесплатных квартир для вдов и сирот художников.

Пусть вспоминают о Вас потомки, читая надпись на фасаде здания: «Мос ковская городская художественная галерея имени Павла Михайловича и Сергея Ми хайловича Третьяковых. Основана П.М. Третьяковым в 1856 году и передана им в дар городу Москве в 1892 году совместно с завещательным городу собранием С.М. Третьякова».