Опубликовано в журнале "Советник юриста" №12 год - 2013
Осин В.В.,
к. ю. н., адвокат Московской городской коллегии адвокатов
С 1 января 2013 г. в России по уголовным делам начали действовать апелляционные суды не только по промежуточным решениям, но и по всем решениям, принимаемым судьями первой инстанции. Их деятельность связывали с тем, что они будут заниматься проверкой доказательств, имеющихся в деле, а не только законностью, обоснованностью и справедливостью принимаемых решений судьями первых инстанций, как это делали в кассационных инстанциях.
Именно проверка доказательств позволяла поставить барьер на пути игнорирования судьями районных и городских судов требований Конституции РФ и УПК РФ к доказательствам и доказыванию.
Практика работы апелляционных судов по промежуточным решениям в 2012 г. удостоверяла, что никакой проверкой доказательств они не занимаются. Фактически работа апелляционных судов ничем не отличалась от работы судов кассационных инстанций. Проверкой доказательств они не занимались. Более того, они с неохотой брались за исследование материалов, которые суды первой инстанции не желали рассматривать. Попытки обжаловать такое неправомерное бездействие судей апелляционной инстанции в вышестоящих судебных инстанциях результатов никаких не давали(1).
Выстроенная вертикаль судебной системы никак не желала исполнять то, что ей требовалось в связи с созданием апелляционных судов. И так на протяжении целого года.
Работа апелляционных судов в текущем году не только не изменилась, а еще более ухудшилась. Так, 18 января 2013 г. Пресненский районный суд г. Москвы в открытом судебном заседании должен был рассмотреть постановление следователя по особо важным делам третьего следственного отдела первого управления по расследованию особо важных дел (преступлений против личности и общественной безопасности) ГУС СК РФ по г. Москве А.А. Островидова о продлении срока содержания под стражей Чащину С.М. и Фаизову Р.Р.
(1) См., например, дело Д.В. Леснякова // Архив Московского городского суда. Дело № 125/11.
С Чащиным С.М. и Фаизовым Р.Р. у меня были заключены соглашения на оказание им квалифицированной юридической помощи, поэтому секретарем адвокатской конторы «Басманная» № 20 мне был выписан ордер № 28 от 16 января 2013 г. для осуществления полномочий защитника Чащину С.М.
Этот ордер и удостоверение адвоката я предъявил суду. Тем самым я выполнил все условия, которые необходимы, по требованиям ч. 4 ст. 49 УПК РФ, для моего допуска к участию в судебном заседании.
Судебное разбирательство по делу Чащина С.М. началось с объявления председательствующим состава суда, других участников и разъяснения им их прав. После чего председательствующий спросил: «Есть ли отводы составу суда и какие-либо ходатайства?» Отводов указанным лицам не заявлено.
Председательствующий стал разъяснять обвиняемому Чащину С.М. его права и обязанности, а затем спросил: «Кто защищает его интересы?» Чащин ответил: «Адвокат Осин В.В., с которым ранее было заключено соглашение, а также адвокат Нащинец В.К., с которым было позже заключено соглашение».
Затем последовало ходатайство следователя А.А. Островидова о моем отводе, которое он обосновывал тем, что на предварительном следствии он вынес постановление об этом.
Я возражал по поводу заявленного ходатайства следователя о моем отводе.
Свое возражение я обосновывал следующими обстоятельствами.
1. Часть 4 ст. 49 УПК РФ устанавливает: «Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера». Именно это я и сделал, предъявив и ордер, и удостоверение.
2. Постановление следователя о моем отводе на предварительном следствии не обязательно для суда. В соответствии с требованиями ст. 254 УПК РФ для суда имеют значение только два постановления следователя, о которых прямо говорится в п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ:
а) о прекращении уголовного дела;
б) об отказе в возбуждении уголовного дела.
Поэтому решение следователя о моем отводе действует, пока оно не будет отменено, только на досудебной стадии производства по данному делу.
3. В ходе судебного производства решение об отводе защитника принимает суд, рассматривающий данное уголовное дело. Таково требование ст. 69 и 72 УПК РФ. При этом сторона, заявившая ходатайство об отводе, обязана назвать основания для отвода (ст. 62), а также обосновать его (ст. 271 УПК РФ). Однако ничего этого следователем сделано не было. Он только сослался на то, что вынес постановление, основываясь на материалах дела. Суду не были представлены материалы дела, послужившие основанием для моего отвода. Всем этим нарушениям требований УПК РФ суд не придал никакого значения. Судья неправомерно посчитал, что следователь является субъектом, правомочным заявить отвод защитнику, а он таковым в соответствии с требованиями ст. 62 УПК РФ не является.
Тем самым законодательно подчеркивается, что ни заявления следователя, ни его постановление об отводе адвоката на предварительном следствии для суда не имеют никакого значения. Только суд правомочен в ходе судебного производства принять решение об отводе защитника, рассмотрев все обоснованные основания отвода. Поэтому я просил суд исследовать обоснованность принятого решения о моем отводе следователем.
Я заявил суду, что такие суждения следователя о противоречии интересов Чащина С.М. интересам Леснякова Д.В. не соответствуют действительности, так как во время судебных заседаний я, как и в этом судебном заседании, осуществлял звукозапись, и мною получены все заверенные судом протоколы судебных заседаний по делу Леснякова Д.В. Поэтому я просил суд исследовать эти протоколы и удостовериться в том, что утверждения следователя о противоречии интересов Леснякова Д.В. интересам Чащина С.М. не соответствуют действительности. Однако мое ходатайство судья оставил без рассмотрения.
Участвующий в деле прокурор ходатайство следователя поддержал.
Адвокат В.К. Нащинец мои возражения поддержал и сказал, что следователь предлагает нарушить конституционное право Чащина С.М. на получение им квалифицированной юридической помощи избранным им адвокатом.
Чащин С.М. поддержал доводы адвокатов, заявив, что с адвокатом В.В. Осиным им было заключено соглашение давно. Но, поскольку В.В. Осина не допустили к делу, а ему стал оказывать помощь адвокат по назначению следователя, пришлось заключать соглашение с адвокатом В.К. Нащинец.
Суд никакого решения по моему ходатайству об исследовании постановления следователя о моем отводе и протоколов судебных заседаний по делу Леснякова Д.В. не принял. Суд на месте определил: в связи с неотмененным постановлением следователя о моем отводе меня от участия в данном судебном разбирательстве по делу отвести. Судебное решение было явно незаконным и необоснованным. Я обращал внимание суда на то, что являюсь адвокатом по соглашению, что имел право вступить в дело с 21 ноября 2012 г., с момента задержания моего доверителя следователем, как того требует ст. 48 Конституции РФ. Чащин С.М. говорил следователю: «Желаю воспользоваться услугами адвоката Осина Владимира Владимировича, готов дать пояснения по существу имеющихся в отношении меня подозрений после консультации с ним». Этот факт удостоверен в протоколе задержания подозреваемого Чащина С.М. от 21 ноября 2012 г.
Однако следователь не только не исполнил требования ст. 16, 46, 49–53 УПК РФ, но и не уведомил меня о том, что Чащин С.М. был задержан 21 ноября 2012 г. Кроме того, следователь пригласил адвоката С.В. Николаева для участия в следственных действиях без согласия Чащина С.М. и действий, связанных с его назначением.
Я обращал внимание суда на то, что неправомерные действия (бездействие) и решение следователя о моем отводе я пытался обжаловать в порядке, установленном ст. 123–125 УПК РФ. Но судья Д.В. Долгополов, который и рассматривал ходатайство следователя о продлении Чащину С.М. срока содержания под стражей, вынес постановление, которым мою жалобу неправомерно вернул.
Факт неправосудности вынесенного судьей Д.В. Долгополовым решения удостоверен кассационным определением Московского городского суда от 16 января 2013 г.(1) Тем самым судья сам неправомерно создал условия, препятствующие моему участию в данном судебном заседании, и в настоящее время не желал даже рассмотреть мое ходатайство о правомерности отвода меня следователем. В совещательную комнату для принятия решения о моем отводе судья не удалился, свое решение не изложил в виде отдельного процессуального документа. Судья вынес свое решение в зале судебного заседания.
(1) См.: Архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 22-231.
Во время судебного заседания судом были совершены грубейшие нарушения требований Конституции РФ (ст. 2, ч. 2 ст. 15, ст. 18, 46, 48, 49, 120); УПК РФ (ст. 1, 6, 7, 14, 16, 62, 69, 72–75, 87, 88, 108, 119–122, 256, 259, 266, 271), а также ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (ст. 1, 2, 6–8, 18), связанные с нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника, что в соответствии с положениями ст. 389-17 УПК РФ является основанием отмены судебного решения в любом случае.
Положения ст. 256 УПК РФ написаны не случайно. Они возникли из-за того, что поспешными судебными решениями по основным вопросам судебного разбирательства искалечены судьбы сотен тысяч людей в нашей стране. Поэтому мудрый законодатель обязал судей выносить решение об отводе только в совещательной комнате и с обязательным вынесением отдельного процессуального документа.
Чтобы судебное решение не основывалось на эмоциях, а принималось осознанно, с учетом представленных суду доказательств. Одно только это нарушение порядка уголовного судопроизводства является основанием для отмены неправосудного судебного решения о моем отводе.
Я обращал внимание суда на то, что представленное суду постановление о моем отводе не удостоверено никакими доказательствами. Но суд не стал исследовать постановление следователя, несмотря на мое заявление о том, что оно не соответствует действительности, а также просьбу исследовать протоколы судебных заседаний с участием Леснякова Д.В.(1)
С 10 марта 2011 г. следователь препятствует моему вступлению в данное дело, обосновывая это надуманными суждениями о том, что избранная Завьяловым, Фреером и Кузьменко позиция может противоречить позиции Леснякова Д.В. 18 мая 2011 г. Пресненский районный суд г. Москвы вынес постановление, которым признал незаконными и необоснованными действия (бездействие) и решения следователя по особо важным делам Следственного комитета РФ по г. Москве капитана юстиции А.А. Островидова, связанные с моей невозможностью вступить в дело и оказывать юридическую помощь обвиняемым Завьялову Д.А., Фрееру С.Н., Кузьменко И.В. (Приложение 3).
Следователь А.А. Островидов, не обладая правом обжалования решения суда, пытался его оспорить в суде кассационной инстанции, но судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда ему отказала в этом.
Однако, игнорируя судебное решение, следователь А.А. Островидов более 23 месяцев не устраняет допущенные нарушения требований Конституции РФ (ст. 2, 15, 18, 21, 45, 46, 48) и ч. 3 и 4 ст. 49 УПК РФ. Следователь не уведомил меня о том, когда и где я могу ознакомиться с постановлением о возбуждении уголовного дела, постановлениями о применении Завьялову, Фрееру и Кузьменко меры пресечения и иными документами, которые должны были предъявляться им (ст. 53 УПК РФ). До настоящего времени следователь не вручил мне копий постановлений о привлечении Фреера, Завьялова и Кузьменко в качестве обвиняемых, продолжая нарушать требования ч. 1 п. 6 ст. 53 и ч. 8 ст. 172 УПК РФ, а также требования ст. 49 Конституции РФ о доказывании виновности обвиняемого в порядке, предусмотренном федеральным законом. Однако в постановлении о моем отводе следователь утверждает, что интересы Чащина С.М. противоречат интересам Завьялова Д.А., Фреера С.Н. и Кузьменко И.В.
(1) См.: Архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 3/1-23/13.
Следователь также голословно утверждает, что Лесняков Д.В. в суде дал показания, подтверждающие обвинение, предъявленное Чащину С.М. Однако следователь не указывает в постановлении, какие именно показания, в какое время были даны в суде Лесняковым Д.В., так как судебное заседание было начато 28 октября 2011 г., а закончено 15 марта 2012 г.
В постановлении следователь не приводит данных о том, какими именно утверждениями, данными во время судебного разбирательства, Лесняков Д.В. подтверждает обвинение Чащину С.М., которое ему предъявили только 21 ноября 2012 г., т.е. безадресно ссылается на то, что проверить невозможно.
В этой связи утверждения о том, что показания Леснякова Д.В. объективно противоречат позиции и интересам обвиняемого Чащина С.М., являются надуманными и голословными.
Суду не было предъявлено никаких показаний Леснякова Д.В., которые, как утверждает следователь в своем постановлении о моем отводе, «в настоящее время приобщены в качестве доказательств обвинения по уголовному делу № 374210».
Анализ постановления следователя об отводе защитника убеждает, что никаких противоречий интересов между Чащиным С.М. и Лесняковым Д.В. не существует. И тот и другой не признают предъявленного им обвинения.
Следователем не приводится никаких доказательств того, что Лесняков Д.В. является свидетелем, изобличающим Чащина С.М., что и могло бы свидетельствовать о противоречиях их интересов. Но они оба, как указывает следователь в своем постановлении, не признают своей вины в предъявленном им обвинении. Этот факт прямо свидетельствует о том, что у них нет никаких противоречивых интересов.
Ни следователь, ни прокурор не назвали никаких правовых норм, которые делали мой отвод правомерным.
Неправомерные действия (бездействие) и решения следователя нарушают не только конституционные права моего доверителя Чащина С.М., но и мои конституционные права на свободное использование своих способностей и на труд (ст. 34 и 37 Конституция РФ) и процессуальные права на доступ к правосудию и исполнению моих обязанностей по оказанию Чащину С.М. квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ).
Неправомерные решения суда затрудняют мне доступ к правосудию и исполнение предоставленных мне Конституцией РФ и УПК РФ прав защитника.
Для суда оказался решающим тот факт, что суд «рассматривает ходатайство следователя по представленным материалам», а не требования ст. 2 Конституции РФ о том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства»; что органы государственной власти и должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы (ст. 15 Конституции РФ); что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ст. 46 Конституции РФ); что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи избранным им защитником с момента задержания (ст. 48 Конституции РФ); что виновность каждого должна доказываться по правилам, предусмотренным федеральным законом (ст. 49 Конституции РФ).
Суд проигнорировал факт того, что порядок уголовного судопроизводства, установленный УПК РФ, является обязательным для судов (ст. 1 УПК РФ); что назначением уголовного судопроизводства является и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ); что постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным (ст. 7 УПК РФ); что продление Чащину С.М. содержания под стражей осуществляется с грубейшим нарушением требований ст. 10, 47, 49, 50, 53, 62, 69, 72 УПК РФ. Суд никакого значения не придал тому, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом и уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или на одно и то же должностное лицо (ст. 15 УПК РФ).
Подобным образом судья поступил и по делу о продлении срока содержания под стражей Фаизову Р.Р., интересы которого я также защищал по соглашению(1).
Поэтому действия (бездействие) и решение судьи Д.В. Долгополова я пытался обжаловать в суде апелляционной инстанции. Но для этого мне необходимо было получить выписку из протокола судебного заседания, в котором изложено постановление о моем отводе, так как, игнорируя требования ст. 256 УПК РФ, судья не вынес отдельного процессуального документа о моем отводе.
Оказалось, что и это сделать невозможно. На мое ходатайство о выдаче мне копии протокола судебного заседания судья Д.В. Долгополов письменно уведомил меня о том, что «в выдаче вам отказано в связи с тем, что вы не являетесь участником уголовного судопроизводства по данному судебному заседанию».
Вот так, исполнив требования ст. 49–53 УПК РФ, я стал защитником Чащина С.М. и Фаизова Р.Р.
Мои ордера суд принял и приобщил к материалам дела и рассматривал неправомерные заявления следователя (ст. 62 УПК РФ, не субъект заявления об отводе) о моем отводе. В соответствии с положениями ст. 248 УПК РФ я участвовал в судебном заседании, заявлял ходатайства, излагал суду свои мнения на неправомерность заявления следователя о моем отводе. А судья Д.В. Долгополов заявляет, что я «не являюсь участником уголовного судопроизводства по данным судебным заседаниям».
Суд не рассмотрел никаких обстоятельств, исключающих мое участие в производстве по уголовному делу, как того требуют ст. 69 и 72 УПК РФ. Решение о моем отводе судья принял с грубейшим нарушением порядка вынесения постановления, установленного ст. 256 УПК РФ, – без удаления в совещательную комнату и изложения своего решения в виде отдельного процессуального документа.
Исполняя требования ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», о своеволии судьи я сообщил председателю Московского городского суда О.А. Егоровой, указав, что у меня нет никаких оснований полагать, что судья чего-то недоучил, но такое решение явно является неправосудным.
21 января 2013 г. я подал апелляционные жалобы на неправомерный отвод меня от участия в деле Фаизова Р.Р. и Чащина С.М. Мне это позволяла сделать ст. 389-1 УПК РФ не только как защитнику Чащина С.М. и Фаизова Р.Р., поскольку статуса защитника меня никто лишить не может, но и как лицу в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает мои права и законные интересы. Я обращал внимание председателя Московского городского суда на то, что своими решениями судья лишает меня доступа к правосудию, а это является основанием их обжалования в соответствии с положениями ч. 3 ст. 389-2 УПК РФ. В соответствии с положениями ст. 389-3 УПК РФ я подал апелляционные жалобы через суд, вынесший обжалуемое судебное решение.
(1) См.: Архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 3/1-24/13.
Согласно предписаниям ч. 2 ст. 389-8 УПК РФ по истечении срока обжалования суд, вынесший иное обжалуемое решение, направляет уголовное дело с принесенными апелляционными жалобами и возражениями на них в суд апелляционной инстанции, о чем сообщается сторонам. Ничего о том, что тот, чьи действия (бездействие) и решения обжалуются, правомочен возвратить заявителю апелляционную жалобу, в УПК РФ нет. Но я уже сообщал, что именно так поступила судья Пресненского районного суда г. Москвы Т.М. Васюченко, а судья Московского городского суда Н.А. Васильева посчитала такие действия (бездействие) правомерными. Поэтому у меня есть все основания полагать, что таким же образом поступит по моим жалобам и судья того же суда Д.В. Долгополов.
Обращение к О.А. Егоровой, очевидно, сыграло свою роль. Обе апелляционные жалобы были направлены в суд. Поэтому появилась надежда, что апелляционный суд не будет ссылаться на постановление следователя о моем отводе, а проверит доказательства, на которые ссылается следователь, заявляя о том, что интересы Фаизова Р.Р. и Чащина С.М. противоречат интересам Леснякова Д.В. Именно в этом и заключалась работа суда апелляционной инстанции.
Надежды оказались напрасными. Судья Д.В. Долгополов меня письменно уведомил о том, что судебное заседание состоится 13 февраля 2013 г. в 10 час. В зале № 456. Придя в назначенное время, я узнал, что заседание состоится в 14 час. в зале № 319. Поскольку судья отказал мне даже в ознакомлении с протоколом судебного заседания, я попросил секретаря дать мне возможность познакомиться с материалами дела, что будут рассматривать в апелляционной инстанции. Под предлогом того, что дело изучается судьей, мне было в этом отказано. Судебное рассмотрение моей апелляционной жалобы по делу Фаизова Р.Р. началось в 16 час. 45 мин.
Объявив состав апелляционного суда, председательствующий С.М. Марков без выяснения, есть ли отводы составу суда, начал спрашивать Фаизова Р.Р., кто в суде защищает его интересы. На что Фаизов Р.Р. ответил, что по соглашению адвокаты В.В. Осин и В.К. Нащинец Затем еще раз председательствующий спросил: «Вы настаиваете на том, чтобы вас защищал и адвокат В.В. Осин?» Фаизов Р.Р.: «Настаиваю, знаю, что это настоящий специалист».
После этого председательствующий обратился ко мне с вопросом: «Что Вы хотите сказать по поводу Вашего отвода?» Я стал говорить о том, что в моей апелляционной жалобе изложены доводы, удостоверяющие неправомерность моего отвода. И я стал ходатайствовать перед судом об исследовании доводов следователя, изложенных в его постановлении о моем отводе, а также об исследовании заверенных судом копий протоколов судебного заседания по делу Леснякова Д.В., которыми удостоверяется несоответствие того, что изложено в постановлении следователя о моем отводе. Я выложил перед судебной коллегией более 1000 листов протоколов судебных заседаний по делу Леснякова Д.В. Председательствующий спросил меня: «Вы действительно полагаете, что суд будет это все изучать?» Я ответил: «Именно этим и должен заниматься апелляционный суд».
Эти слова удивили председательствующего, и он сказал: «Сейчас мы решим вопрос о вашем участии в суде. Судебная коллегия удаляется в совещательную комнату для решения вопроса об участии адвоката В.В. Осина в суде апелляционной инстанции». Вернувшись в зал судебного заседания, судья Н.М. Шарапова огласила: «Апелляционная жалоба адвоката рассмотрению в суде не подлежит, адвокат не допускается к участию в деле».
Решение по правомерности продления срока содержания под стражей Фаизову Р.Р. в суде апелляционной инстанции прошло без моего участия.
Рассмотрение апелляционной жалобы по делу Чащина С.М. было перенесено на 15 февраля 2013 г.
Рассчитывать на то, что судьи апелляционной инстанции поведут и по делу Чащина С.М. иначе, чем по Фаизову Р.Р., не было никаких оснований. Поэтому я подготовил письменное заявление об отводе судей, в котором указал, что судьи судебной коллегии С.М. Марков и Н.В. Шарапова не могут участвовать в рассмотрении моей апелляционной жалобы по следующим основаниям.
Согласно ч. 2 ст. 61 УПК РФ судья не может участвовать в рассмотрении дела, если имеются иные обстоятельства, дающие основания полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного дела.
13 февраля 2013 г. я, руководствуясь ст. 248 УПК РФ, обратился к секретарю судебной коллегии с просьбой дать мне дела по обвинению Чащина С.М. и Фаизова Р.Р. для ознакомления, поскольку судья Д.В. Долгополов лишил меня такой возможности, уведомив меня, что я «не являюсь участником уголовного судопроизводства по данному судебному заседанию». Но мне было сказано, что дела находятся на изучении у судьи.
С такой же просьбой я обратился в канцелярию по уголовным делам и мне также сказали, что дело находится у судьи. Во время рассмотрения моей апелляционной жалобы в интересах Фаизова Р.Р. судебная коллегия не исполнила обязательный для нее порядок рассмотрения моей апелляционной жалобы, установленный ст. 389-1 УПК РФ. При открытии судебного заседания моя жалоба не была названа в числе тех, что предстояло суду рассмотреть. Председательствующий судья С.М. Марков начал выяснять у Фаизова Р.Р., кто его защищает. Когда Фаизов Р.Р. ответил, что защищает адвокат В.В. Осин, судья сказал, что мы сейчас решим вопрос о его участии.
Я стал объяснять судебной коллегии, что прошу исследовать протоколы судебных заседаний по делу Леснякова, удостоверяющие факт того, что утверждения следователя о том, что Лесняков давал показания, подтверждавшие предъявленное Фаизову Р.Р. обвинение, не соответствуют тому, что изложено в протоколах.
Поэтому мой отвод неправомерен. Председательствующий сказал, что этим суд не будет заниматься, и вся судебная коллегия удалилась в совещательную комнату для принятия решения.
Суд постановил: мою апелляционную жалобу оставить без рассмотрения и отвести от участия в данном судебном разбирательстве. Такое решение суда апелляционной инстанции не соответствует требованиям Конституции РФ и порядку уголовного судопроизводства, изложенному в гл. 45-1 УПК РФ.
Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Часть 2 ст. 46 Конституции РФ устанавливает, что «решения и действия (или бездействие) органов государственной власти… и должностных лиц могут быть обжалованы в суде».
Но суд апелляционной инстанции лишил меня этого гарантированного Конституцией РФ права на судебную защиту.
Положения Конституции РФ имеют высшую юридическую силу, прямое действие. Если органы государственной власти и должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы (ст. 15 Конституции РФ), то ст. 120 Конституции РФ прямо обязывает судью «подчиняться только Конституции РФ и федеральному закону». Суд апелляционной инстанции проигнорировал и эти конституционные требования.
Оставляя без рассмотрения мою апелляционную жалобу по существу, суд апелляционной инстанции, проигнорировал указания ст. 389-1 УПК РФ о том, что обжаловать решение суда можно в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает мои права и законные интересы. Суд проигнорировал и указания ст. 389-2 УПК РФ о том, что обжалованию подлежат «судебные решения, затрагивающие права граждан на доступ к правосудию и на рассмотрение дела в разумные сроки». После того как судебная коллегия назначила рассмотрение моей апелляционной жалобы в интересах Чащина С.М. на 15 февраля 2013 г., я просил судью Н.В. Шарапову дать мне возможность ознакомиться с материалами дела, поскольку судья Д.В. Долгополов лишил меня такой возможности, заявив, что я не являюсь «участником уголовного судопроизводства по данному судебному заседанию». Судья Н.В. Шарапова мне в этом безмотивно отказала.
При таких обстоятельствах стало ясно, что с жалобой в интересах Чащина С.М. судьи поступят так же, как и по делу Фаизова Р.Р.
Исполняя требования ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» об обеспечении доступа к правосудию, я обратился к председателю Московского городского суда О.А. Егоровой, изложив суть допущенных нарушений по моей жалобе, и просил принять меры к их устранению.
Такое же обращение я направил гаранту Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина В. Путину, который в соответствии с положениями ст. 83 Конституции РФ формирует состав исполнителей судебной власти, присваивая им статус «судья». Таким образом, вынужденно предпринятые мною действия в защиту прав Фаизова Р.Р. и Чащина С.М. могут иметь для судей судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда С.М. Маркова и Н.В. Шараповой неблагоприятные личные последствия, отрицательно повлиять на их дальнейшую профессиональную деятельность. А это значит, что судьи не могут объективно и непредвзято рассматривать мою апелляционную жалобу в отношении Чащина С.М. Названные обстоятельства вызывают серьезные сомнения в беспристрастности судей, поскольку в сложившейся ситуации они лично и прямо заинтересованы в исходе дела.
На основании изложенного в соответствии с ч. 2 ст. 61 и 64 УПК РФ мною был заявлен отвод судьям судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда С.М. Маркову и Н.В. Шараповой.
Однако сделать мне такого заявления не удалось. Председательствующий вновь, объявив состав судебной коллегии, не назвав иных участников процесса, стал выяснять у Чащина С.М., кто его защитники и настаивает ли он на моем участии в деле. Действия председательствующего явно нарушали порядок разбирательства по делу, поэтому я заявил возражения председательствующему и просил секретаря судебного заседания мои возражения занести в протокол судебного заседания. Председательствующий стал говорить, что я не участник процесса и не имею права делать никаких возражений. Затем он объявил: «Судебная коллегия удаляется для вынесения решения по апелляционной жалобе В.В. Осина и вопросу его участия в деле».
Меня вновь отстранили от участия в деле, а в рассмотрении моей апелляционной жалобы было отказано.
Большего произвола судей апелляционной инстанции даже трудно представить. Меня лишили возможности ознакомиться с материалами дела до судебного заседания. На просьбу ознакомиться с материалами дела Чащина С.М. судья Н.В. Шарапова ответила мне безмотивным отказом.
Меня неправомерно, без какого-либо обсуждения, отвели 13 февраля 2013 г. в качестве защитника Фаизова Р.Р., а 15 февраля 2013 г. – в качестве защитника Чащина С.М. Часть 4 ст. 49 УПК РФ устанавливает: адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Эти требования закона были мною полностью выполнены. Ордер был выписан именно в Московский городской суд.
Во время судебного заседания сторона обвинения никаких ходатайств и заявлений об обстоятельствах, исключающих мое участие в производстве по уголовному делу в качестве защитника, не сделала. А в соответствии с положениями ст. 61, 62, 69, 72 УПК РФ только сторона обвинения могла сделать такие заявления. Из смысла ст. 6, 8, 11, 15, 29, 62, 69, 72, 243, 244, 246, 248 УПК РФ следует, что судья не наделен правом заявления отвода кому-либо из участников процесса. Судья может только рассмотреть заявление об отводе и принять решение по заявлению об отводе кого-либо из участников процесса, включая и заявление об отводе судьи.
Все эти требования УПК РФ председательствующим С.М. Марковым были проигнорированы.
Рассмотрение моих апелляционных жалоб, без какого-либо их обсуждения, 13 февраля 2013 г. и 15 февраля 2013 г. в интересах Фаизова Р.Р. и Чащина С.М. на незаконные и необоснованные действия (бездействие) и решения судьи Д.В. Долгополова, было отклонено. В результате чего было нарушено гарантированное Конституцией РФ (ст. 45 и 46) право на судебную защиту от незаконных и необоснованных действий (бездействия) и решений судьи был затруднен доступ к правосудию. Судебная коллегия не исполнила обязательный для нее порядок рассмотрения моей апелляционной жалобы, установленный ст. 389-13 УПК РФ.
Какие же силы должны были заставить судей апелляционной инстанции действовать такими неправовыми методами? Нет никаких оснований полагать, что все трое судей были не готовы к исполнению обязанностей судей апелляционной инстанции. Но что их заставило дважды игнорировать и требования Конституции РФ, и требования УПК РФ? Причин тому может быть множество. Главное – дважды установлен факт неподчинения судей Конституции РФ и порядку уголовного судопроизводства, обязательному для судей.
Почему такое происходит в апелляционных судах? Ответ дает уведомление меня судьей надзорной инстанции Н.А. Васильевой по жалобе на судью Пресненского районного суда Т.М. Васюченко: «Возможность обжалования действий (бездействия) судьи нижестоящего суда, выразившихся в ненаправлении по принадлежности поданных Вами жалоб, в порядке, установленном для пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, законом не предусмотрена».
Получается, что нельзя обжаловать действия (бездействие) судьи, но это противоречит требованиям ст. 46 Конституции РФ, позволяющей обжаловать не только решения судьи, но и его действия или бездействие. Дальнейшие суждения судьи в уведомлении о возврате моей кассационной жалобы убеждали, что судья Н.А. Васильева ошибочно толкует и положения п. 2 ч. 5 ст. 355 УПК РФ.
Так, она указывает, что «постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 22 ноября 2012 г., вынесенное в протокольной форме, об удовлетворении ходатайства прокурора об освобождении Вас как адвоката Чащина С.М. от участия в рассмотрении ходатайства следователя об избрании в отношении последнего меры пресечения в виде заключения под стражу относится к судебным решениям, которые в силу п. 2 ч. 5 ст. 355 УПК РФ, в редакции, действовавшей до 1 января 2013 г., обжалованию не подлежат». Получается, что судья, игнорируя требования ст. 256 УПК РФ, действовала правомерно?
Действия (бездействие) судьи Московского городского суда Н.А. Васильевой по моей кассационной жалобе не учитывают позицию Конституционного Суда РФ. Так, Конституционный Суд РФ в своем Определении от 14 октября 2004 г. № 333-О указал, что суд с учетом всех обстоятельств дела обязан оценить, насколько обоснованно в каждом конкретном случае обвиняемому отказывается в допуске выбранного им защитника к участию в уголовном деле.
Конституционный Суд РФ неоднократно в своих решениях отмечал, что действующее законодательство позволяет обжаловать в судебном порядке решения и действия (бездействие) следователя, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, и не предполагает произвольных действий правоприменителя каким-либо образом ограничивать это право.
В Определении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2001 г. № 298-О отмечается, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод в ст. 6 закрепляет право на судебную защиту, предполагающее обеспечение каждому при определении его гражданских прав и обязанностей доступа к правосудию в разумный срок, что служит гарантией от чрезмерного, не обусловленного конституционно оправданными целями ограничения прав и свобод граждан, в частности, на досудебных стадиях производства по уголовному делу.
Конституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно утверждал, что гарантируемое ст. 46 Конституции РФ право каждого на судебную защиту и обжалование в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан, не подлежит ограничению. Отложение проверки законности и обоснованности таких решений до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется неосуществимым.
В этих случаях контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, т.е. на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, и поэтому заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения в ходе расследования с жалобой в суд. Изложенное еще раз удостоверяет, что никакие миллиардные затраты, направленные на совершенствование судебной системы, не приведут к установлению в России правосудия, если судебный надзор останется таким, какой он существует уже более 20 лет. Странно, что этого не понимает гарант Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина, формирующий по правилам ст. 83 Конституции РФ исполнителей судебной власти. Об этом прямо свидетельствует его выступление по случаю 90-летия Верховного Суда РФ. Об этом подробнее см. статью: «Суждения В. Путина о Верховном Суде не дают никаких надежд на установление в России правосудия»(1).
(1) См.: Интернет-блог «За правосудие». Режим доступа: forjustice.ru/rubrika-tretya/suzhdeniya-v-putinao-verxovnom-sude-ne-dayut-nikakix-nadezhd-na-...
Изложенное явно требует ответа на вопрос: что является назначением судебной власти – защита права и свободы или осуществление правосудия?
Необходимость ответа на поставленный вопрос вызвана выступлениями по случаю 90-летия Верховного Суда РФ гаранта Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина В. Путина(1) и Председателя Верховного Суда РФ В. Лебедева(2). Так, В. Путин утверждает, что «новой России нужна была принципиально другая судебная система: независимая и самостоятельная, отвечающая требованиям времени и учитывающая лучший дореволюционный, да и советский опыт, а самое главное – ставящая во главу угла прежде всего защиту прав, свобод и достоинства гражданина».
Удивительное дело, гарант Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина рассуждает о назначении судебной власти в защите прав и свобод граждан.
Где и в какой статье Конституции РФ говорится, что назначением судебной власти является защита прав и свобод? Нет ничего об этом в гл. 7 Конституции РФ, посвященной именно судебной власти. Более того, в ст. 118 Конституции РФ говорится о том, что только суд осуществляет в России ПРАВОСУДИЕ как вид государственной деятельности с соблюдением особого порядка, закрепленного Конституцией и процессуальным законодательством. Именно это является характерной чертой ПРАВОСУДИЯ.
В ст. 18 Конституции РФ устанавливается, что права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной, исполнительной власти, местного самоуправления и ОБЕСПЕЧИВАЮТСЯ ПРАВОСУДИЕМ. Вот назначение судебной власти – обеспечивать в России ПРАВОСУДИЕ, а не защиту прав и свобод граждан. Только при наличии ПРАВОСУДИЯ в стране права и свободы человека и гражданина могут быть защищены от любого чиновного произвола.
О том, почему у В. Путина представление о назначении судебной власти такое же, как вдалбливалось все годы студентам юридических вузов в стране развитого социализма, свидетельствует его высказывание: «Мы все хорошо еще с университетской скамьи знаем, что суд вообще, а Верховный Суд тем более, – это вершина всего огромного здания правоохранительной деятельности и правосудия».
Вот и становится тогда понятно, почему судьи не осуществляют ПРАВОСУДИЕ, а ведут «защиту прав и свобод граждан». Они продолжают до сих пор оставаться в одном «здании» с правоохранительной деятельностью. Беда, что это говорит гарант Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина, наделенный Конституцией РФ (ст. 83) правом формировать исполнителей судебной власти.
Поэтому очень обидно слышать от В. Путина: «Заслуги Верховного Суда в создании беспристрастного, компетентного и справедливого российского суда действительно огромны». Это дает основания полагать, что В. Путин не знает, что именно должна делать судебная власть в России, а также Верховный Суд страны и что эта власть делает в настоящее время, и Верховный Суд в частности.
Выступая в Верховном Суде РФ по случаю его 90-летия, В. Путин дал понять, что «современная судебная система» его устраивает, что «заслуги Верховного Суда в создании беспристрастного, компетентного и справедливого российского суда действительно огромны».
(1) Выступление Президента России по случаю 90-летия Верховного Суда РФ / Офиц. сайт Президента РФ. Режим доступа: президент.рф/%D0%B2%D1%8B%D1%81%D1%82%D1%83%D0%BF%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F/17556
(2) Официальный сайт издания «Коммерсант». Режим доступа: kommersant.ru/doc/2131192
При таком понимании деятельности Верховного Суда страны главой государства бесполезными становятся любые аргументированные обращения к В. Путину. До него они не доходят, а его помощники по вопросам судебной деятельности либо сами не владеют ситуацией, либо не могут предложить ничего по ее изменению.
Выступая на совещании председателей судов, глава Верховного суда РФ В. Лебедев призвал судей в равной мере защищать права как потерпевших, так и фигурантов уголовных дел(1). Как прекрасно звучат утверждения В. Лебедева: «Доводы, положенные в основу решения об аресте фигурантов уголовных дел, должны быть подтверждены, а не просто упомянуты в соответствующих постановлениях судов».
Но хотя бы раз такие суждения Председателя Верховного Суда РФ послужили основанием для отмены неправосудного решения об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей? Нет таких решений. А Председатель Верховного Суда РФ является высшим должностным лицом, осуществляющим судебный надзор в стране. Почему он этого не делает? Достаточно было бы одного его решения по конкретному делу с такими суждениями, и в России была бы иная правоприменительная практика. Но глава надзорной судебной инстанции в стране этого не делает. Почему? Ответ в моей статье «Есть ли в России судебный надзор?»(2).
Наличие таких обстоятельств и публично высказанной В. Путиным позиции о деятельности Верховного Суда страны ставит перед многонациональным народом идею: установление в России власти Конституции РФ и ПРАВОСУДИЯ. Носитель суверенитета и единственный источник власти в России – многонациональный народ – вправе потребовать этого от той власти, что он избрал, либо, готовясь к новым выборам, находить людей, способных установить в стране власть Конституции РФ и ПРАВОСУДИЕ. Только так можно победить самовластие выстроенной вертикали власти, игнорирующее действующие в стране законы, а потому и не стремящееся к установлению в стране ПРАВОСУДИЯ.
(1) Там же.
(2) См.: advokatossin.narod.ru/cyd.htm