Опубликовано в журнале "Советник юриста" №6 год - 2013
Клещёв А.С.,
консультант журнала
«Советник юриста»
Физическое или юридическое лицо, чьи гражданские права нарушены или оспариваются, вправе требовать применения к нарушителю разных способов защиты своих субъективных прав.
Обширный перечень указывается в ст. 12 ГК РФ: признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, самозащита права, взыскание неустойки, компенсация морального вреда, прекращение или изменение правоотношения.
Необходимо отметить, что оговорка в ст. 12 ГК РФ «и иные способы защиты, предусмотренные законом», очевидно, указывает на то, что приведенный в статье перечень не является исчерпывающим, а может содержаться в другом законе, но не подзаконном акте.
Применение большинства из перечисленных в указанной выше статье способов защиты, бесспорно, влечет для нарушителя права дополнительные неблагоприятные имущественные последствия.
Это имеет место, в частности, при возмещении нарушителем убытков. Такие способы защиты называются мерами ответственности.
Другие способы защиты не влекут отрицательных имущественных последствий для нарушителя (например, признание права). Такие способы защиты называются мерами защиты.
В соответствии с принципами гражданского законодательства РФ меры ответственности могут быть применены только к нарушителю, вина которого будет установлена. Как известно, наличие вины презюмируется, однако, если будет признано отсутствие вины ответчика, данная мера ответственности из-за отсутствия вины будет неприменима. Способы же защиты, в свою очередь, могут быть применены в случае, если ответчик докажет свою невиновность в нарушении чужих гражданских прав.
В ст. 1252 ГК РФ присутствуют два не перечисленных в ст. 12 ГК РФ способа защиты гражданских прав:
1) об изъятии материального носителя;
2) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя – к нарушителю исключительного права.
Необходимо отметить, что данный способ защиты применим как для защиты исключительных (ст. 1252 ГК РФ), так и для защиты личных неимущественных прав (ст. 1251 ГК РФ). Особенно важно то, что применительно к личным неимущественным правам право на защиту используют только авторы результатов интеллектуальной деятельности, права, сходные с личными неимущественными правами авторов, возникают также у лиц, организовавших создание сложного объекта, включающего несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности; издателей энциклопедий, сборников научных трудов, газет, журналов и других периодических изданий; изготовителей аудиовизуальных произведений; работодателей, которым принадлежит не исключительное право на служебное произведение, а лишь право его использования (п. 3 ст. 1295 ГК РФ); изготовителей фонограмм; изготовителей больших баз данных, а также у публикаторов. У всех этих лиц имеется особый способ защиты – право требовать публикации решения суда о допущенном нарушении их личных неимущественных прав, так как личные неимущественные права (в том числе права, ссылки на которые содержатся в п. 2 ст. 1251 ГК РФ, которые определенная группа ученых именует «квазиличными правами») являются неотчуждаемыми и непередаваемыми (абз. 2 п. 2 ст. 1228 ГК РФ). Кроме того, необходимо понимать, что наследники и иные правопреемники авторов (и других указанных выше лиц) не имеют права требовать публикации решения суда о нарушениях личных неимущественных прав.
Впервые данный способ защиты прав интеллектуальной собственности нашел отражение в Законе Российской Федерации от 23 сентября 1992 г. № 3520–1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров», вступившем в силу 17 октября 1992 г. Статья 46 этого Закона предусматривала публикацию судебного решения как особое средство защиты прав на товарные знаки и наименования мест происхождения товаров: «в целях восстановления деловой репутации потерпевшего».
Впоследствии, в 2003 г., были внесены изменения в Патентный закон РФ от 23 сентября 1992 года № 3517–1, где похожая норма была включена в ст. 14 данного Закона. Однако необходимо учесть, что Патентный закон относился к патентам на изобретения, к патентам на полезные модели и на промышленные образцы.
Оба Закона действовали до 1 января 2008 г., пока не вступила в законную силу ч. 4 ГК РФ, в которую успешно «перекочевал» данный способ защиты.
Не совсем удачна формулировка законодателем данного способа защиты. Можно сделать ошибочный вывод о том, что данный способ защиты может применяться ко всем исключительным правам и на все виды интеллектуальной собственности. Главное – как к первоначальным, так и производным. Однако данный вывод является заблуждением, так как конкретизирован данный способ защиты только в отношении двух групп объектов интеллектуальных прав:
1) изобретения, полезные модели, промышленные образцы (ст. 1407 ГК РФ);
2) селекционные достижения (ст. 1447 ГК РФ).
Суды высшей инстанции(1) также признали тот факт, что вознаграждение является частью исключительного права, а значит, лица, имеющие право на вознаграждение, также имеют право пользоваться данным средством защиты и требовать публикации решения суда о нарушенном праве.
(1) Пункт 10.1 постановления Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Патенты и лицензии. – 2009. – № 6. – С. 27.
Однако и здесь имеется исключение.
Не имеют права требовать защиты данным способом лицензиаты, в том числе и те, кто имеет исключительную лицензию в соответствии со ст. 1236.
Несмотря на, казалось бы, такое узкое применение данного способа защиты, он вызывает множество вопросов; рассмотрим лишь один, но наиболее яркий из них.
Неясно место, где должно быть опубликовано решение суда о нарушенном праве правообладателя: в официальном бюллетене или же правообладатель сам вправе избрать место публикации? В ст. 1407 и 1447 ГК РФ источник опубликования указан – конкретные официальные бюллетени, в которых должны публиковаться соответствующие судебные решения. Ученые разделились относительно этого вопроса на два диаметрально противоположных лагеря. К примеру, О.Ю. Шилохвост, комментируя ст. 1447 ГК РФ, отмечает: «Комментируемая статья не лишает патентообладателя права потребовать публикации судебного решения о нарушении его исключительного права в каком-либо ином кроме указанного бюллетеня издании. Это право принадлежит ему в силу прямого указания подп. 5 п. 1 ст. 1252 ГК РФ»(1). Подавляющее же большинство ученых убеждены в том, что публикация должна осуществляться только в официальном бюллетене, основываясь на нормах ст. 1407 и 1447 ГК РФ, которые исходя из содержания являются специальными по отношению к нормам гл. 69 ГК РФ. Иное, расширительное толкование этих норм, сводящееся к тому, что они лишь дополняют общие нормы, содержащиеся в гл. 69 ГК РФ, представляется не совсем верной, поскольку это лишает специальные статьи их особого правового значения (2). Поэтому с данной точкой зрения нельзя согласиться. Точка зрения Э.П. Гаврилова представляется более правильной, ввиду того что смысл специальных норм заключается именно в том, чтобы ограничивать сферу действия общих норм, к тому же при выборе применяемой нормы приоритет всегда отдается специальной норме, так как она отражает специфику конкретных правоотношений. Говоря о публикации решения о нарушении личных неимущественных прав, законодатель не ставит ограничений относительно места опубликования, но не стоит забывать, что суд может отклонить требование истца о публикации судебного решения вообще или в конкретном органе средств массовой информации, если посчитает, что такая защита права не отвечает принципам разумности и добросовестности (ст. 10 ГК РФ). Безусловно, при этом суд обязан указать, в чем конкретно проявляется несоответствие принципам. Аналогично должен решаться вопрос и о публикации решения суда более чем в одном органе средств массовой информации (3). Также суд может разрешить публикацию в широкоизвестном СМИ, если, например, нарушаются права правообладателя, известного на территории всей страны. Здесь подтверждением стал фундаментальный «прецедент» в судебной практике: в споре о защите исключительных прав на использование товарного знака истец просил прекратить использование слова «Жигулевское» на производимом и реализуемом ответчиком товаре – пиве, на его упаковке, ценниках, ярлыках и иной документации; удалить слово «Жигулевское» с упаковок производимого и реализуемого пива; опубликовать полный текст судебного решения в «Российской газете». Суд обосновал удовлетворение требования об опубликовании решения в «Российской газете» тем, что пиво «Жигулевское» имеет всероссийскую известность и пользуется популярностью на территории всей страны.
(1) Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части четвертой (постатейный) / отв. ред. Л.А. Трахтенгерц. – М. : Инфра-М, 2009 [Электронный ресурс]. URL: base.consultant.ru
(2) Гаврилов Э.П. Публикация решения суда о нарушении интеллектуальных прав // Патенты и лицензии. – 2011. – № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://base.consultant.ru
(3) См.: Гаврилов Э.П. Указ. соч. [Электронный ресурс]. URL: base.consultant.ru
В данном случае суд также пользовался принципом разумности и добросовестности (ст. 10 ГК РФ)(1).
Таким образом, публикация судебного решения как способ защиты представляет собой определенный научный и практический интерес. Появился он сравнительно недавно, а значит, в законодательстве еще полно пробелов и недочетов, которые приходится восполнять за счет судебной практики, которая крайне изменчива в данной отрасли права и дополнительного нормативного регулирования.
(1) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 19 июня 2000 г. № 1844 [Электронный ресурс]. URL: base.consultant.ru
