Опубликовано в журнале "Финансовый менеджмент" №1 год - 2010
Глазова Е.С.,
к. э. н., ведущий научный
сотрудник ИМЭМО РАН
Степанова М.П.,
к. э. н., старший научный
сотрудник ИМЭМО РАН
За последние 20 лет отчетливо проявилась общемировая тенденция к снижению уровня инфляции и к сближению уровней инфляции по странам, включая страны с прежде высокой инфляцией в Латинской Америке и Восточной Европе. Это про исходило на фоне уменьшения общей экономической нестабильности и перенесения акцента в кредитно-денежной политике с валютного курса на ценовую стабильность. В данной статье сделана попытка ответить на два вопроса: 1) чем вызвана эта общемировая тенденция снижения инфляции и 2) какую роль в связи с этим играло государственное регулирование, в частности кредитно-денежная политика с ее приоритетной ориентированностью на проблему инфляции?
ТИПЫ И ФАКТОРЫ ИНФЛЯЦИИ
Инфляция как экономическое явление, связанное с обесценением денег, известна давно, но особую актуальность и значимость приобрела со второй половины ХХ в. В рыночной экономике инфляция проявляется прежде всего через рост цен(1). Поэтому в качестве измерителя инфляции
выступают ценовые индексы, главным образом индекс потребительских цен (ИПЦ)(2), но не только.
(1) При фиксации цен, как это было в командной экономике, инфляция проявляется в относительном снижении качества продукции, приобретаемой за ту же цену, в замещении дешевого ассортимента более дорогим, в дефицитности товаров. Подобные симптомы инфляции сложнее выявить и измерить.
(2) Индекс потребительских цен — это ценовой индекс, измеряющий изменение стоимости потребительской корзины, то есть определенного набора товаров и услуг, необходимых потребителю. Состав этого набора различается по странам. Но, как правило, включает расходы на продовольствие, оплату жилья, электроэнергии, транспортные расходы.
Могут быть использованы также и индексы розничных цен, оптовых цен, индекс дефлятор ВВП.
Cуществуют две традиционные точки зрения на инфляцию. Согласно первой концепции инфляция — это чисто денежный феномен, и перспективы ее развития определяются состоянием в основном денежной сферы и, соответственно, мерами по ее регулированию. Такую позицию поддерживают главным образом представители монетаристской школы.
В соответствии со второй концепцией инфляция — это сложное многофакторное явление, результат взаимодействия процессов, протекающих как в денежной, так и в неденежной сферах. Именно эта позиция, на наш взгляд, наиболее соответствует современной реальности. В рамках этой концепции инфляция возникает и развивается под влиянием целой совокупности качественно разнородных и разновекторных факторов.
В зависимости от причин, порождающих инфляцию, выделяют несколько типов инфляции:
1) инфляцию спроса, вызываемую денежными факторами, в частности превышением платежеспособного спроса над товарным предложением. Такое превышение может возникнуть как результат чрезмерной денежной эмиссии, например, для покрытия дефицита государственного бюджета; как результат кредитной экспансии банков, а также вследствие массированного притока капитала в страну или крупного и устойчивого активного сальдо платежного баланса по текущим внешнеэкономическим операциям. Рост скорости обращения денег по своему воздействию
на экономику близок к увеличению денежной массы и, соответ ственно, тоже может способствовать инфляции;
2) инфляцию издержек, вызываемую неденежными факторами, например: опережающим ростом цен на факторы производства, монополистической практикой ценообразования, снижением производительности труда и падением производства, дефицитностью определенных ресурсов
(в том числе некоторых видов интеллектуального труда), удорожанием импорта;
3) структурную инфляцию, связанную прежде всего с отраслевыми диспропорциями в экономике, сопровождающимися неэластичностью предложения в моноориентированных экономиках, слабой мобильностью факторов производства, устойчивостью цен к понижению. Причиной структурной инфляции могут стать и диспропорции институционального характера, например непомерно большой удельный вес государственного аппарата, армии и т. п. Все это характерно прежде всего для развивающихся стран.
Действие этих факторов может быть изолированным (хотя это встречается редко) либо комплексным, когда одновременно действует несколько факторов, вызывающих инфляцию. И для мировой экономики в целом, и для российской экономической реальности в частности характерна инфляция, развитию которой способствует комплекс факторов. При этом состав и приоритетность факторов могут варьироваться по странам и во времени. Поэтому в различных странах инфляция имеет свои особенности в зависимости от сочетания вызывающих ее факторов.
С позиций возможности воздействия государства на инфляционные процессы факторы можно разделить на внутренние и внешние. Внутренние факторы связаны с состоянием национальной экономики и с экономической, в том числе денежной, политикой государства (например, необоснованный рост цен и зарплаты, чрезмерные инвестиции, кризис государственных финансов, чрезмерная эмиссия национальных денег в наличной и безналичной формах). Внеш ние факторы инфляции обусловлены состоянием мировой экономики и мировой валютно-финансовой сферы. Это, прежде всего, структурные мировые кризисы (сырьевые, энергетические, экологические, продовольственные) и вызванный ими рост цен на импортируемые или экспортируемые товары, потрясения в валютной сфере, ведущие к изменениям курса валют, например девальвация мировых валют.
Кроме того, различают факторы краткосрочные и долгосрочные. Например, к краткосрочным относят циклические факторы, связанные с циклическим ростом, а также фактор вступления в ЕС (для переходных экономик — бывших восточно-европейских и прибалтийских стран), валютный фактор (например, в ЕС при переходе от национальной валюты к евро). К долгосрочным факторам относят структурные и другие диспропорции, сокращение отставания от развитых стран, обычно измеряемого по ВВП на душу населения (известное как эффект Бэлассы—Самуэльсона — catching up). Такой внешний фактор, как рост цен на энергоносители или продовольствие, аналитики относят и к краткосрочным (шоковые взлеты), и к долгосрочным факторам (в свете истощения невозобновляемых ресурсов).
При анализе факторов инфляции на современном этапе принято также объединять страны в группы и отделять общие факторы для той или иной группы от национальных факторов, специфических для отдельной страны. При анализе процессов инфляции Мировой банк, например, использует деление стран по уровню их дохода (ВВП на душу населения), выделяя группы стран с высоким и с низким доходом (ВВП меньше 10 тыс. долл. на душу населения). Выделяют также следующие группы: крупных развитых стран, 12 старых членов еврозоны; очень небольших стран с открытой экономикой(1) и населением меньше 2,5 млн; с переходной экономикой и т. д.
Такой подход к анализу инфляционных процессов, безусловно, оправдан.
Возьмем, к примеру, 10 новых членов ЕС (НЧЕС) — стран с переходной экономикой, у которых до нынешнего глобального финансового кризиса высокая инфляция представляла собой самую значительную экономическую угрозу. За последние 15 лет (1993–2008 гг.) средний темп инфляции в этих странах был устойчиво выше, чем в старых членах ЕС (СЧЕС) — 20% против 2,5% соответственно. Эта разница в темпах инфляции часто анализируется специалистами с точки зрения общих и национально-специфических факторов.
Среди общих факторов инфляции в НЧЕС также полезно разграничить несколько качественно разнородных видов. Во-первых, у этих стран есть общие факторы, связанные с переходом от государственной социалистической к рыночной экономике, — это, прежде всего, переход от государственных цен к рыночным и инфляция отложенного спроса (краткосрочные факторы), а также инфляция структурной перестройки (долгосрочный фактор).
(1) Уровень открытости экономики определяется степенью ее вовлеченности в мировую торговлю.
Во-вторых, НЧЕС объединяют общие факторы, характерные только для этих стран в связи с их интеграцией в ЕС (например, на 30% более низкий исходный уровень относительных цен по сравнению с СЧЕС, сближение цен — подгонка акцизов и других косвенных налогов, а также процентных ставок под нормы ЕС)(1). Этот фактор считается краткосрочным, что прослеживается и на динамике инфляции в этих десяти НЧЕС. К 2003–2004 гг., когда эти два фактора во многом исчерпали себя, темпы инфляции значительно снизились и в среднем составляли к 2008 г. 5–6%. Однако инфляция в НЧЕС была по-прежнему выше, чем в СЧЕС, где сохранялся тот же среднегодовой уровень — 2,5% на протяжении всего этого периода.
В-третьих, у НЧЕС есть общие факторы, присущие открытым экономикам небольшого размера со значительным отставанием от развитых индустриальных стран по ВВП на душу населения. Они определяют существенное влияние внешних ценовых всплесков на инфляцию, что связано со значительно бульшим удельным весом продовольствия и энергии в потребительской корзине, чем в развитых странах — старых членах ЕС (в НЧЕС в отличие от СЧЕС доля энергии и продовольствия в ИПЦ колеблется по странам в пределах 9–14,9% и 17,3–31,6% против 8,8% и 14,4% соответственно). Поэтому вклад в инфляцию такого внешнего фактора, как глобальное подорожание продовольствия и энергоносителей последних лет, оценивается в старой еврозоне меньше 40%, а в новых членах ЕС — почти в 60% [1, p. 13].
В-четвертых, в переходных экономиках также действуют такие традиционные общие для большинства индустриальных стран факторы, как внешние ценовые шоки, циклические колебания, инфляционные ожидания, инфляционная инерция, долгосрочная тенденция по сокращению отставания от развитых стран (эффект Бэлассы—Самуэльсона).
Национально-специфические факторы (как правило, долгосрочные) объясняют разницу в уровне инфляции между НЧЕС и СЧЕС, а также между самими НЧЕС. Так, три страны из этой группы (Чехия, Польша, Литва) вплотную приблизились к СЧЕС (в 2001–2008 гг. среднегодовой темп инфляции 3%), в шести странах уровень инфляции вдвое выше, чем в СЧЕС (Болгария, Венгрия, Латвия — 6%; Словакия, Словения, Эстония — 5%), только в Румынии осталась двузначная инфляция — 12% (несмотря на ее резкое снижение с 34% в 1993–2008 гг.).
Для сравнения: в Болгарии произошло еще более резкое снижение, чем в Румынии, — с 36% за период 1993–2000 гг. до 6% в 2001–2008 гг. [2, p. 99]. Среди специфических факторов в НЧЕС выделяют прежде всего макроэкономические: давление инфляции спроса, фиксированный валютный курс, спираль «зарплата—цены», ускоренный рост зарплаты и издержек труда на единицу продукции (то есть снижение производительности труда и конкурентоспособности), рост расходов на государственное потребление, отношение дефицита текущего платежного баланса к ВВП, уровень относительных цен (отношение ИПЦ к индексу цен производителя).
(1) По оценкам, уровень относительных цен на 30% ниже, чем в старой еврозоне, дает 1–1,5% в инфляции, а снижение процентных ставок на 1% дает повышение ИПЦ на треть процента [1, p. 22].
Так, вклад некоторых из этих факторов в инфляцию оценивается следующим образом: девальвация на 1% увеличивает рост цен (означает рост инфляции) на 0,405%; рост дефицита текущего баланса по отношению к ВВП на 1% увеличивает рост цен на 0,221%, что, в свою очередь, подразумевает рост спроса на импорт; рост расходов на государственное потребление на 1% увеличивает инфляцию на 0,119%. В то же время рост ВВП на душу населения на 1% снижает рост цен на 0,138% [3, p. 31]. Четкое выявление факторов инфляции и анализ ее причин помогают понять ее природу и определить меры по ее преодолению.
ДИНАМИКА ИНФЛЯЦИИ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ПОИСК ПУТЕЙ
ЕЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ
В ретроспективном анализе эволюции инфляции в промышленно развитых странах после Второй мировой войны можно выделить три периода: 1) сравнительно умеренные темпы инфляции — 1950–1960-е гг.; 2) резкое увеличение инфляции — 1970-е гг.; 3) снижение темпов инфляции, перешедшее в стабилизацию инфляции на относительно низком уровне, — с середины 1980-х гг. до нынешнего мирового кризиса.
Взлет инфляции 1970-х гг. связывают прежде всего с ростом сырьевых (особенно нефтяных) цен в результате целенаправленных действий стран-экспортеров и с крахом мировой Бреттон-Вудской валютной системы (в частности, с демонетизацией золота). Рост цен в эти годы охватывает практически все страны с рыночной экономикой и принимает галопирующий характер. В 1974 г. годовой темп прироста оптовых и розничных цен соответственно составил: в США –18,9 и 11,1; в Великобритании — 23,3 и 16,0; во Франции 29,3 и13,7; в ФРГ — 13,4 и 7,0; в Италии — 40,7 и19,1; в Японии — 31,4 и 24,5% [4, с. 19]. Месячные взлеты ИПЦ в группе из 12 европейских стран, взятой в совокупности, намного превосходили рост розничных цен и доходили до 25–28% в 1973–1977 гг.(1) Это выдвинуло инфляцию в качестве первоочередной проблемы во многих странах и заставило целенаправленно искать пути ее сдерживания и контроля над ней.
После официальной демонетизации золота возрастает роль и ответственность государственных и надгосударственных органов монетарной власти в проведении финансовой политики, в поддержании устойчивости национальных денежных и международной валютной систем, в контроле над денежным оборотом. В этот период в рамках проводимой многими странами дефляционной политики и политики доходов применяются достаточно жесткие и неординарные меры. Например, в США с августа 1971 г. по апрель 1974 г. действовала чрезвычайная программа по оздоровлению экономики, принятая президентом Р. Никсоном, в рамках которой дважды вводилось замораживание цен (на три месяца в августе 1971 г. и на два месяца в июне 1973 г.). Однако справиться с инфляцией и вывести ее на заявленные 2–2,5% не удавалось.
Даже прямое административное регулирование цен оказалось недостаточно эффективным, и по завершении сроков действия ценовых ограничений цены продолжили рост. Темпы роста цен оставались высокими вплоть до начала 1980-х гг. (в 1979 г. в США рост оптовых цен составил 11,8%, а розничных — 13,3%). Лишь в 1980-е гг. инфляция в США начинает снижаться (в 1987 г. рост ИПЦ составил 4%) [5, p. 17].
(1) Группа стран включает Австрию, Бельгию, Великобританию, Данию, Францию, Финляндию, Италию, Люксембург, Голландию, Норвегию, Испанию, Швецию. См.: [5, p. 17, 42–43].
Проводимая в этот период экономическая политика носила весьма противоречивый характер. Сначала акцент был сделан на сокращение государственных расходов и чрезмерного дефицита госбюджета, жесткую ограничительную кредитно-денежную политику. Позже в условиях усиления спада и безработицы для вывода экономики из состояния стагфляции были приняты меры по стимулированию производства, в частности проведена налоговая реформа, предусматривающая существенное снижение налогового бремени и для компаний, и для населения, расширены льготы, предоставленные бизнесу по линии амортизации, по поддержке инновационного курса развития. Предпринимались меры по усилению конкурентного климата в экономике. Более либеральной становится кредитно-денежная политика. При этом покрытие бюджетного дефицита в значительной степени осуществлялось за счет накоплений населения и частного бизнеса, что снижало инфляционное давление этого фактора.
В целом успех проводимой в 1980-е гг. в США антиинфляционной политики, по мнению многих американских аналитиков и практиков, объяснялся в очень большой степени ролью ФРС и ее руководителя в тот период [5, p. 17]. Активно боролись с инфляцией и европейские страны, причем особенно успешными в разгар инфляции были действия центральных банков Германии и Швейцарии.
В целом 1970–1980-е гг. были периодом активного поиска эффективной антиинфляционной политики, периодом проб и ошибок. Теоретические установки сменяют друг друга. Кейнсианским идеям противопоставляются монетаристские рецепты, а они, в свою очередь, дополняются или заменяются рекомендациями сторонников теории предложения, структурной инфляции. В этот период наибольшее распространение получают два направления финансовой стабилизации. Первое направление, базирующееся на монетаристских концепциях, предполагает применение следующих антиинфляционных мер:
- сокращение государственных расходов;
- повышение налогов;
- увеличение процентных ставок;
- при необходимости конфискационные денежные реформы;
- поддержание темпов прироста денежной массы (обычно в пределах нескольких процентов) в соответствии с реальными возможностями увеличения производства;
- ориентация на рыночные регуляторы (свободные цены, плавающий курс национальной валюты, либерализация условий деятельности компаний на рынках) при свертывании государственной хозяйственной активности.
Как показало дальнейшее развитие экономики, подобные меры могут рассматриваться как достаточные при умеренных темпах роста цен. Однако при высоких темпах инфляции, особенно сопровождаемой кризисными явлениями в экономике(1), этих мер, как правило, не хватает, и в этом случае востребованными оказываются стабилизационные программы второго направления.
(1) Сочетание инфляционных и кризисных процессов в экономике, называемое стагфляцией, становится характерным явлением для второй половины ХХ в. и в значительно мере обусловлено ценовой практикой крупных компаний, которые заняли преобладающие позиции в современной экономике.
Второе направление опирается на немонетаристские концепции (неокейнсианства, экономики предложения, структурной инфляции). К основным антиинфляционным мерам этого направления относятся:
- политика доходов (прямой контроль за уровнем цен и заработной платы);
- снижение налогов для стимулирования производства и сбережений населения;
- уменьшение процентных ставок для поддержки производства;
- активное государственное воздействие на экономику (поддержка и стимулирование экономического развития, формирование и поддержка конкурентной среды, контроль за монополиями);
- регулирование цен в отдельных отраслях, имеющих важное экономическое или социальное значение;
- сглаживание структурно-отраслевых диспропорций в экономике;
- государственное регулирование внешнеэкономической сферы, прежде всего за счет валютной политики.
При этом на практике часто формируются и оказываются весьма успешными смешанные программы, использующие инструменты и меры экономического воздействия из арсенала разных теорий, призванные решать конкретные текущие проблемы экономики. В итоге к концу 1980-х гг. в развитых странах складываются основы современной антиинфляционной политики, позволившей справиться с инфляцией и удерживать ее на приемлемом уровне. При этом небольшой рост цен — порядка 2% — признается допустимым и даже приветствуется как фактор, стимулирующий спрос и поддерживающий рост экономики.
С начала 1990-х гг. до современного финансового кризиса уровень инфляции в большинстве развитых стран держался на низком уровне (от 0 до 4%) при достаточно высоких темпах развития мировой экономики. При этом интересно отметить, что к такому показателю инфляции пришли практически все промышленно развитые страны, независимо от того, высокими или умеренными темпами инфляции характеризовалась их экономика в начале 1980-х гг. [6].
В развивающихся странах показатели инфляции выше, чем в развитых странах.
Так, в 2007 г. в значительной части развивающихся стран они варьировались от 4 до 19% и лишь в некоторых странах (например, Зимбабве) существенно превышали эти цифры.
Как для развитых, так и для развивающихся стран главным фактором современной инфляции выступает рост цен на энергоносители и продовольствие(1), но степень их влияния различна. В развитых странах, где розничные продовольственные цены росли умеренно, а доля продовольственных товаров в общей потребительской корзине мала(2), влияние продовольственных цен на общий индекс инфляции значительно меньше, чем в развивающихся странах.
(1) Например, цены на энергоресурсы в странах ОЭСР за 5 лет (2000–2005 гг.) увеличились
почти в 1,5–2 раза [6]. Цены на продовольствие выросли в последние годы еще более существенно. В 2005–2007 гг. мировые цены на зерновые почти удвоились [7, p. 32]. Такой резкий рост стоимости продуктов вызван высокими ценами на нефть, ростом спроса (как в связи с увеличением населения развивающихся стран, так и в связи с производством биотоплива), сокращением посевных площадей, глобальным изменением климата.
(2) В развитых странах доля продовольствия в потребительской корзине варьируется от 10%
в США до примерно 30% в Турции и Польше. В развивающихся странах доля расходов на продовольствие значительно выше и составляет в некоторых странах (Кения, Гаити, Малави, Бангладеш) более половины всех потребительских расходов [7, p. 34].
Оно оценивается, по данным 2008 г., менее чем в 1 процентный пункт. В развивающихся странах, напротив, влияние продовольственных цен на общий индекс инфляции значительно. Так, в Китае, Пакистане, Бангладеш и Кении именно рост цен на продовольствие предопределил общий высокий уровень инфляции в этих странах(1).
Рост нынешних продовольственных и нефтяных цен имеет объективные основания (исчерпаемость ресурсов, ограниченность посевных площадей, ухудшение климатических условий) и рассматривается как долгосрочное явление.
По данным совместных исследований Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), в ближайшее десятилетие тенденция роста цен на продовольствие сохранится. Цены могут возрасти в среднем на 50%, а это нанесет сильный удар не только по развивающимся странам, но и по беднейшим слоям населения в промышленно развитых странах [8].
Проведенный специалистами Европейского центра международных экономических исследований (ECIPE) анализ инфляционной динамики показал, что в последнее десятилетие отмечается уменьшение размаха колебаний инфляции в целом и по странам. Например, в США волатильность показателей инфляции сократилась на 2/3 по сравнению с серединой 1980-х гг. Подобные тенденции отмечены и в других странах ОЭСР. Даже в развивающихся странах, в которых и уровень, и размах колебаний инфляции значительно выше, чем в промышленно развитых странах, отмечено снижение волатильности с начала 1990-х гг.
[6]. Снижение волатильности оказывает стабилизирующее воздействие на инфляционные ожидания, а это, в свою очередь, сдерживает раскручивание инфляционных процессов.
ПРИЧИНЫ ЗАМЕДЛЕНИЯ ИНФЛЯЦИИ В КОНЦЕ ХХ — НАЧАЛЕ ХХI В.
В целом снижение инфляции в 1980-е гг. и ее стабилизация в 1990-е гг. стали результатом действия определенной группы факторов. Одни способствовали объективно сдерживанию роста цен на стороне издержек, другие влияли на уровень цен через денежные составляющие (денежная масса, ее структура, скорость обращения денег), но и те и другие, хотя и в разной степени, были результатом целенаправленных действий государства, были поддержаны и усилены (а иногда и инициированы) решениями властей.
Главными факторами, сдерживающими инфляцию в это время, были:
- структурные изменения в сфере производства и в сфере труда;
- ускорение глобализации экономики;
- поддержка конкуренции;
- прямой государственный контроль цен, прежде всего в отраслях общественного пользования, а - - при высокой инфляции и в более широком масштабе;
- изменения в денежной политике развитых стран (например, применение политика таргетирования).
(1) Например, в США рост потребительских цен с февраля 2007 г. по февраль 2008 г. составил 4%, из них лишь 0,5 процентных пункта связано с увеличением продовольственных цен, хотя прирост последних составил за тот же период 5,1%. Во Франции и в Германии рост потребительских цен составил 2,8%, из них лишь 0,8 процентных пункта обусловлено ростом продовольственных цен, который составил 5,0% и 7,4% соответственно во Франции и в Германии. Аналогично складывается ситуация и в других развитых странах. В развивающихся странах, напротив, рост продовольственных цен оказывает преобладающее воздействие на рост общей инфляции. Например, в Китае продовольственные цены выросли на 23,3%, что составило 6,5 процентных пункта из общего показателя инфляции в 8,7%. В Пакистане продовольственные цены выросли на 18,2%, что составило 7,6 процентных пункта из общего показателя инфляции 10,6%; в Бангладеш продовольственные цены выросли на 14,2%, что составило 9,2 процентных пункта из общего показателя инфляции 10,3%; в Кении продовольственные цены выросли на 24,6%, что составило 12,4 процентных пункта из общего показателя инфляции 15,4% [7, p. 36].
В разных странах интенсивность и широта действия этих факторов и соответственно их вклад в итоговый результат были различны. Тем не менее можно выделить общие моменты:
1) структурные изменения в сфере производства и в сфере труда. В ответ на резкое увеличение цен на энергоресурсы в 1970-е гг. во всех развитых странах интенсифицируются процессы более рационального использования ресурсов энергосбережения. Это становится целью прямой и косвенной (налоговой) государственной политики. Энергосбережение становится важнейшим требованием, предъявляемым к новым технологиям, продуктам, любым инновациям.
В 1970-е гг. осуществлен прорыв в развитии оборудования — появляются станки с числовым программным управлением, позволяющие за счет быстрой переналадки производить на одном станке разнообразную продукцию небольшими партиями. Экономия на масштабах производства, стимулирующая рост размеров предприятий и компаний, дополняется экономией на разнообразии. Появляются новые, более совершенные технологии, прежде всего информационные, новые материалы, совершенствуются формы организации производства. Появляются новые средства связи. Все это ведет к повышению эффективности производства, росту производительности труда (так, в группе семи ведущих стран мира с 1971 по 2007 г. производительность труда выросла в среднем в 2,2 раза1), что противодействует росту цен и создает основу для их снижения на многие виды продукции. Этим достижениям способствует государственная политика стимулирования
инноваций, осуществляемая в форме и прямого, и косвенного государственного финансирования исследовательских работ (ИР). В частности, с 1980-х гг. вводятся новые формы налогового стимулирования ИР (налоговый исследовательский кредит, налоговый зарплатный исследовательский кредит и др.);
2) ускорение глобализации. Процессы глобализации экономических, политических и культурных систем, формировавшиеся во второй половине ХХ в., резко ускоряются начиная с 1980-х гг. в результате прорывов в информационных технологиях и на транспорте. Этот объективный процесс поддерживается проводимой развитыми странами экономической политикой, направленной
на достижение условий свободной торговли, обеспечивающих формирование эффективных внешнеторговых потоков. Глобализация способствовала, в частности, не только преодолению структурных диспропорций в результате активизации экономического взаимодействия стран, но и снижению импортных тарифов и торговых барьеров и, соответственно, их давления на цены. Рост мировой торговли существенно превзошел рост производства. Если объем ВВП в мире с 1980 по 2005 г. возрос на 150%, то объем мировой торговли увеличился за тот же
(1) В группу семи ведущих стран мира входят Великобритания, Германия, Италия, Канада, США, Франция и Япония [9].
период более чем в 4 раза. Средние импортные таможенные пошлины снизились с почти 40% в 1945 г. до 7% в 2005 г. [6]. Либерализация внешней торговли усиливала конкуренцию со стороны импорта, что, в свою очередь, оказывало понижающее давление на цены. Проведенное в 2009 г. исследование по 152 странам за период 1950–1982 гг. подтвердило обратную зависимость между уровнем открытости экономики страны (то есть степенью ее вовлеченности в мировую торговлю) и уровнем инфляции в этой стране [10]. Однако влияние глобализации неоднозначно. Способствуя снижению и сближению уровней инфляции по странам, глобализация и открытость национальных экономик в то же время повышают уязвимость экономики страны к внешним шокам;
3) поддержка конкуренции. Курс на поддержку конкуренции в большинстве стран оформлен законодательно. Эта политика, начатая США еще в 1890 г. принятием антитрестовского закона Шермана и подхваченная другими развитыми странами особенно активно со второй половины ХХ в., неизменно сохраняет свою актуальность и по сей день. Огромная практика судебных процессов против нарушения законов конкуренции ведет к постоянному совершенствованию законодательства, называемого антитрестовским в США и законами о конкуренции в других странах, и отработке механизмов судебных разбирательств, корректировке критериев и оценок монопольной власти и злоупотребления ею, системы наказаний за нарушения законов конкуренции, путей разрешения конфликтных ситуаций. В США исполнение антимонопольных законов возлагается на специально созданную Федеральную торговую комиссию и на Антитрестовский отдел Министерства юстиции, в Канаде — на Бюро защиты конкуренции, в Великобритании — на Управление справедливой торговли, в Австралии — на Комиссию защиты конкуренции и потребителя. Хотя во многих странах такие специальные органы отсутствуют, политика защиты конкуренции ведется и на международном уровне — в ЕС и ОЭСР. В ЕС Закон о защите конкуренции является частью компетенции властных руководителей ЕС, и его основная цель — регулирование рыночной власти крупных компаний, национальных правительств или других субъектов экономики, а также защита конкуренции на общем рынке, обеспечивающая свободное передвижение рабочей силы, товаров, услуг капитала в безграничной зоне Европы.
Богатейшая американская практика защиты конкуренции и применения антитрестовских законов в судебных процессах показывает, что практически все гда суть дела сводится к преследованию за антиконкурентное ценовое поведение. Многие статьи законодательства непосредственно затрагивают разные виды антиконкурентного ценообразования, которые отражаются в конкретных юридических терминах, например: картелирование, или ценовой сговор; фиксация цен по горизонтали и раздел рынка, фиксация цен по вертикали и раздел рынка; хищнические цены; ценовая дискриминация; удержание розничных цен.
Преследование за нарушения антитрестовских законов имеет свои циклические особенности, связанные с особенностями антиконкурентного поведения компаний на разных стадиях цикла. Во время подъема характерным является усиление слияний и, соответственно, увеличивается количество дел по слияниям; во время спадов характерным является картелирование, или ценовой сговор и, соответственно, растет число дел по этим статьям. В применении антимонопольного законодательства есть три ступени: 1) обнаружение нарушений; 2) преследование; 3) наказание. Среди нарушений антитрестовского законодательства самым трудным является обнаружение картелей, которые несмотря на от распространенное заблуждение не ушли в прошлое, а по-прежнему существуют и, по оценкам экспертов, завышают цены в среднем на 25% [11]. Борьба с картелями привела к самому значительному за последнее время нововведению в сфере исполнения антимонопольного законодательства — пересмотру министерством юстиции США в 1993 г. Программы снисходительности к корпорациям за сотрудничество и к принятию аналогичной программы Европейской комиссией в 1996 г.(1)
В США система наказаний за фиксацию цен предусматривает как финансовые штрафы, в том числе возмещение ущерба потерпевшему либо в полном, либо в двойном и даже в тройном размере, так и тюремное заключение конкретных лиц. С 1970 г. 53% конкретных лиц, признанных виновными, подверглись тюремному заключению [12; 13]. Денежные штрафы за нарушения антимонопольного законодательства практикуются во многих странах, а уголовные дела и тюремное заключение — это специфика США и Канады.
Судебное преследование, осуждение и наказание, безусловно, сдерживают тенденцию к монополистическому росту цен. По мнению большинства американских исследователей, в отношении самого вопиющего нарушения — картельного ценового сговора — наказания полезны и необходимы, так как они уменьшают выгодность ценового сговора и могут препятствовать образованию картелей, хотя денежные штрафы недостаточно велики, чтобы свести прибыльность ценового сговора к нулю. В ряде исследований приводятся доказательства влияния судебных решений на последующее снижение цен на соответствующем картельном рынке. Например, в исследовании по пяти картелям отмечается, что после судебного решения цены на этих картельных рынках снизились в пределах от 6,6 до 11,4% по отношению к индексу цен более широкого отраслевого рынка. Такой же результат был после судебного преследования картеля по производству одного из сортов белого хлеба [14, p. 429–445]. По другим исследованиям, были случаи, когда цены реагировали на решение суда и сразу падали в размере 9–10%, но за последующие четыре года цены вновь возрастали на 7% (25 дел по фиксации цены в 1973–1984 гг.) [15, p. 741–754]. Общий вывод — судебное преследование способствует снижению цен в краткосрочном периоде и сдерживает образование картелей (но в долгосрочном плане ценовой сговор может восстановиться). Например, сразу после заведения судебного дела против упомянутого выше картеля по белому хлебу в одном городе ценовые накидки сразу уменьшились в других городах того же региона. Отмечено было также аналогичное сдерживание сговора в тендерах на получение государственных контрактов на строительство автомобильных магистралей, «прославившихся» закулисными сговорами и махинациями.
(1) В соответствии с этой Программой та компания из картеля, которая первая явится информатором и ответит на всеобъемлющие вопросы о деятельности картеля, получит полную амнистию при преследовании картеля (амнистия касается только одной, самой первой компании, а к остальным компаниям отношение будет самое жесткое, без всякого снисхождения).
Наряду с антимонопольным законодательством в США и законами о конкуренции в других странах, которые противодействовали монопольному ценовому диктату и сдерживали рост цен, существуют и другие формы государственного регулирования ценовой деятельности, в частности усилилось внимание к регулированию трансфертных цен транснациональных корпораций в США
и Европе;
4) прямой государственный контроль цен. Эта мера, призванная сдерживать рост цен, применялась практически во всех странах. В условиях высокой инфляции контролю подлежали цены по широкому кругу товаров, при умеренной инфляции — прежде всего в отраслях общественного пользования (так называемых естественных монополиях) с целью преодоления негативных последствий монополистической ценовой практики. Хотя сферы такого прямого ценового контроля постепенно сужались, а формы становились мягче, он сохраняется и сейчас,
в том числе и в передовых развитых странах. Действие прямого государственного ценового контроля особенно выделяется в сфере энергетики, прежде всего в виде устанавливаемых регулируемых тарифов на энергоносители (электроэнергию и газ).
Например, во многих странах — членах ЕС на рынках газа и электроэнергии государство сохраняет жесткий контроль за ценами на газ и электричество для конечных потребителей (в основном для их защиты, но не только). Европейская комиссия, давно нацеленная на отмену всех регулируемых цен, приняла решение о полном открытии рынков газа и электричества и отмене регулируемых цен на них для конечного потребителя к 1 июля 2007 г. Однако обследование этих Рынков(1) показало, что даже после 1 июля 2007 г. в 17 из 27 стран ЕС (по электроэнергии) и в 9 странах (по газу) наряду с открытым рынком действовали регулируемые цены для конечного потребителя хотя бы на одном из сегментов этих рынков(2). В большинстве из этих стран потребитель на всех сегментах рынка мог по своему выбору получать газ и электроэнергию по регулируемым ценам. Сразу отметим, что среди этих стран находятся не только переходные экономики — НЧЕС, но и такие индустриально передовые и развитые страны, как Германия, Дания, Голландия, Франция, Италия, Ирландия, Испания, Португалия.
Остановимся, прежде всего, на некоторых особенностях государственного регулирования цен на рынках газа и электроэнергии в ЕС.
Прямой контроль над ценами на этих рынках сохранялся в странах ЕС очень долго, а либерализация идет медленно. Только в 1998 г. был открыт рынок газа в Германии и Великобритании, в 2002–2004 гг. открыли рынок газа Австрия, Италия, Испания, Голландия и Дания, остальные страны перешли к либерализации рынка только в 2007 г. (Греция только собиралась в 2009 г., Португалия — в 2007– 2010 гг.). Рынок электроэнергии начал открываться несколько раньше, но процесс шел столь же медленно: 1990 г. — одна Великобритания; Норвегия — 1995 г., Швеция — 1996 г., Финляндия — 1997 г., Германия — 1998 г., Австрия, Дания, Испания, Голландия, Ирландия, Чехия, Португалия — 2001–2006 гг., Бельгия, Франция, Греция, Италия и большинство НЧЕС — 2007 г.
Прямой контроль над ценами заменяется рыночными ценами постепенно. Либерализация начиналась с энергоемкого сегмента, позже шел крупный и средний бизнес. Мелкий бизнес и домохозяйства оставались еще в 2007 г. полностью или частично регулируемыми сегментами во многих странах.
(1) Обследование проводилось после этой даты Европейской группой по регулированию рынков газа и электроэнергии (ERGEG), состоящей из представителей государственных национальных
органов по регулированию рынков газа и электроэнергии [16; 17].
(2) Эти рынки принято делить на четыре сегмента: 1) домохозяйства; 2) мелкий бизнес; 3) средний бизнес до крупного; 4) энергоемкие отрасли.
Домохозяйства оставались полностью регулируемыми в 2007 г. по газу: во Франции, Ирландии, Венгрии, Польше, Румынии; по электроэнергии: во Франции, Италии, Греции, Кипре, Венгрии, Польше, Латвии, Литве, Эстонии, Словакии, Румынии.
Открытие рынка часто означало не полный отказ от регулируемых цен, а только сосуществование регулируемых и рыночных цен, то есть давало право конечному потребителю выбирать либо регулируемые цены, либо рыночные цены, причем в большинстве стран потребитель, выбравший рыночные цены, не имел права вернуться к регулируемым ценам позже.
Как показывает реальное поведение потребителя и в СЧЕС, и в НЧЕС, при одновременном сосуществовании государственных регулируемых и рыночных цен потребитель необязательно выбирает рыночные цены — его выбор, по-видимому, определяется не только более низкой ценой, но и ее стабильностью, а также, возможно, доверием к государству, инерцией поведения и другими причинами. Как показывает обследование ERGEG, при сосуществовании в рыночных сегментах регулируемых и рыночных цен в 2007 г. (то есть спустя несколько лет после либерализации рынков) регулируемые цены предпочитали на рынке газа: 99% потребителей в Дании (сегменты домохозяйств и мелкого бизнеса), 89% мелкого бизнеса во Франции, 98% домохозяйств и 90% мелкого бизнеса в Италии, 100% мелкого, среднего и энергоемкого сегментов в Польше (домохозяйства — 100-процентный регулируемый сегмент). На рынке электроэнергии регулируемым ценам оказали предпочтение: 95% домохозяйств и мелкого бизнеса в Дании, 86% мелкого и 94% среднего бизнеса во Франции, 100% мелкого и 99% среднего до крупного бизнеса и 98% энергоемкого бизнеса в Греции, 96% мелкого бизнеса в Италии, 98% домохозяйств в Ирландии, 100% всех сегментов в Латвии, Литве, 100% мелкого и 99% среднего бизнеса в Польше, почти 100% домохозяйств, 80% мелкого и 90% среднего и больше 98% энергоемкого сегментов в Португалии, 90% домохозяйств, 81% мелкого бизнеса в Испании. В тех случаях, когда предпочтение было оказано рыночным ценам (например, во Франции в сегменте энергоемкого бизнеса только 25% правомочных потребителей получают электроэнергию по регулируемым ценам), это чаще всего объясняется запретом на возврат к регулируемым ценам после того, как выбор сделан.
Таким образом, свобода выбора оказывается кратковременной и действует только в одном направлении. Более того, если динамика регулируемых и рыночных цен оказывается не в пользу рыночных цен, то получается, что «потребителю навязывают рыночные цены», даже если они выше и менее стабильны, то есть менее конкурентные, чем регулируемые. Такая ситуация подтвердилась на сегодняшний день во Франции и Испании, где на момент либерализации этого сегмента рынка1 регулируемые и рыночные оптовые цены на электроэнергию для мелкого бизнеса составляли соответственно около 85 и 82 евро за МВт.ч во Франции и более 7 и менее 6 евроцентов за кВт.ч в Испании, то есть регулируемые цены были выше рыночных. В 2005 и 2006 гг. рыночные оптовые цены во Франции и Испании неуклонно росли и доходили в 2006 г. до 110 евро за МВт.ч и 8,7 евроцентов за кВт.ч соответственно, то есть превзошли регулируемые цены, которые отличались большой стабильностью (во Франции регулируемая цена оставалась все это время на уровне 85 евро за МВт.ч, а в Испании была стабильна в 2004– 2005 гг. и выросла с 7,5 до 8,1 евроцентов за кВт.ч в 2006 г.).
(1) Рынок был открыт в Испании в 2003 г., а во Франции — в середине 2004 г.
Так что выбор регулируемых цен подавляющим большинством потребителей этого сегмента (86% – во Франции и 81% – в Испании), очевидно, диктуется не только более низкой ценой, но и верой в большую стабильность регулируемых цен [16].
Методикой формирования регулируемых цен в СЧЕС занимается независимый орган, отвечающий за регулирование энергетики (Комиссия по регулированию энергетики во Франции — CRE, Датский отдел по энергорегулированию в Дании — DERA, Национальная комиссия по энергетике в Испании — CNE и т. п.), хотя окончательное решение по ценам может приниматься на правительственном уровне (например, министром промышленности, туризма и торговли в Испании, Министерством экономики и энергетики во Франции). Методика формирования этих цен во многих странах (хотя и не во всех) оговорена законодательно, обнародована и полностью прозрачна (то есть может быть подвергнута аудиту), все изменения в методике и в самих ценах регулярно публикуются регулирующим органом.
Регулируемая цена для конечного потребителя — это по определению цена, которая подлежит регулированию со стороны государственного органа в отличие от рыночной конкурентной цены, устанавливаемой исключительно спросом и предложением. Как правило, в большинстве стран в сегменте домохозяйств с целью защиты потребителя устанавливается максимально возможная конечная регулируемая цена и поставщики не имеют права превышать ее. Регулирование цен может иметь разные формы: установление или одобрение цены, установление максимальных надбавок к цене и установление каких-то элементов, составляющих цену и ее надбавки (например, установление нормы рентабельности).
Методы формирования регулируемых цен на газ и электроэнергию различаются по странам.
Базовым основанием регулируемой цены могут быть издержки, рыночные цены или другие ориентиры.
Например, во Франции и Испании регулируемые цены должны покрывать все издержки по производству, транспортировке/передаче энергоносителей, распределению по сети, маркетинговые издержки, текущие и пр. Они устанавливаются на правительственном уровне при консультациях с CRE во Франции и с CNE в Испании. Во Франции принципы расчета регулируемых цен на электроэнергию и газ, в том числе с 2002 г. отдельно сетевых тарифов, прописаны в соответствующих законах. Во Франции доминирующим производителем электроэнергии является компания «Электрисите де Франс» (ее ежегодное производство превышает национальное ежегодное потребление), у которой 80% электроэнергии производится на атомных электростанциях, издержки которых значительно ниже, чем на электростанциях с другими источниками энергии. За счет этого поддерживается значительно более низкий уровень регулируемых цен по сравнению с рыночными оптовыми ценами, которые в целом отражают издержки производства тех электростанций, чьи издержки выше, чем на атомных станциях. Таким образом, конечный потребитель (домохозяйства) выигрывает за счет этого.
В Дании регулируемые цены на электроэнергию ориентируются на уровень рыночных цен в соответствующих сегментах и для соответствующих потребителей, которые сравниваются со спотовыми ценами биржи Nord Pool. Отдел по регулированию энергетики DERA определяет рентабельность на конкурентном рынке и устанавливает максимальный уровень рентабельности для отдельных компаний в рамках законов по энергетике. Если рентабельность выше этого уровня, то цены должны быть снижены в соответствии с заданным уровнем рентабельности.
Установление регулируемых тарифов на газ и электроэнергию считается инструментом выполнения государственных обязательств перед обществом. Во многих развитых странах сосуществование рыночных и регулируемых цен не является переходным явлением. Оно является привычным для общества феноменом, и не наблюдается никаких признаков, что страны — члены ЕС с регулируемыми ценами собираются от них отказываться и переходить полностью к рыночным ценам.
Подводя итог, не приходится сомневаться, что регулируемые цены на энергоносители, которые являются базовым элементом издержек по всей цепочке производства, транспортировки и распределения во всех отраслях экономики, были очень важным фактором сдерживания как общего роста цен, так и индекса потребительских цен;
5) денежная политика. Денежная политика развитых стран приобретает в этот период (в условиях демонетизации золота) особую значимость. Она предполагает целенаправленное регулирование экономики через объем денежной массы или показатели денежной сферы. Ее влияние на инфляцию проявляется через воздействие прежде всего на спрос. Стимулируя или дестимулируя расходы на товары и услуги, денежная политика может сдерживать циклические колебания в экономике. Именно с 1970-х гг. денежной политике уделяется повышенное внимание. Происходит фактическое отделение денежной политики от фискальной (хотя самостоятельность ее была провозглашена еще Бреттон-Вудской системой). Ее проведение возложено на специальные институты: в большинстве стран это центральные банки. Инструментами денежной политики центральных банков служат ставки и объемы кредитования, нормы резервирования, операции с ценными бумагами на открытом рынке и валютные интервенции. Различное сочетание указанных инструментов применяется для воздействия на экономический рост, инфляцию, валютный курс и безработицу. В зависимости от целей выделяют три типа денежной политики: аккомодативную, которая воздействует на экономический рост с помощью кредитных ставок; нейтральную, которая
не нацелена ни на стимулирование роста, ни на сдерживание инфляции; жесткую ограничительную, которая проводится для снижения инфляции. Необходимым условием успешной денежной политики считается независимость центрального банка от бюджетно-фискальной политики правительства и прозрачность его действий. Это позволяет минимизировать политическое давление на монетарные власти и обеспечить их самостоятельность в выборе методов и инструментов достижения поставленных целей.
Конечной целью денежной политики является воздействие на экономические процессы в стране, на стимулирование экономического развития. Выход на конечный результат обеспечивается через конкретные промежуточные целевые установки и через выбор тех или иных показателей в денежной сфере, например: объем денежной массы, валютный курс, уровень цен, стоимость денег. Политика планирования таких показателей в конкретных цифрах с возложением всех полномочий по ее осуществлению на центральный банк получила название таргетирование. В качестве объекта таргетирования могут выбираться разные показатели. В зависимости от них и связанных с ними инструментов различают несколько типов денежной политики — таргетирование денежных агрегатов, таргетирование валютного курса, таргетирование уровней цен, таргетирование инфляции.
В середине 1970-х гг. с усилением инфляционных процессов, а также с введением режима плавающих курсов во многих развитых странах начинает проводиться политика таргетирования денежных агрегатов, или прироста денежной массы, то есть установление высших и низших пределов ее увеличения за определенный период. Это позволяло, с одной стороны, не допускать давления избыточной денежной массы на экономику, ведущего к инфляции, а с другой стороны, поддерживало экономический рост, обеспечивая растущие потребности экономики в деньгах. Основное внимание при этой политике уделяется количеству денег, а не поведению цен. В 1975 г. целевые ориентиры динамики денежной массы стали устанавливаться в США, в 1976 г. — во Франции, в 1977 г. — в Великобритании и Японии.
Рекомендация небольшого ежегодного прироста денежной массы подавалась в тот период как наилучший путь поддержания низкой инфляции и стабильного роста производства. В 1980-е гг. ряд стран проводил денежную политику, основанную на постоянном росте денежного предложения. Позже этот подход был улучшен путем установления контроля не только за общей массой, но и за различными агрегатами денежной массы (М0, М1 и др.). Однако эта политика оказалась малоэффективной из-за очень нестабильной связи между денежными агрегатами и другими макроэкономическими показателями. В 2003 г. в одном из интервью Милтон Фридман признал, что таргетирование денежного предложения оказалось менее успешным, чем он ожидал [18, p. 171]. США отказались от этого варианта денежной политики в 1987 г.
Другим вариантом таргетирования стало таргетирование валютного курса.
Эта политика базируется на поддержании обменного курса национальной валюты по отношению к иностранной, либо на неизменном уровне, либо в определенном диапазоне. Возможны разные степени фиксации обменных курсов в зависимости от того, насколько жестко привязан курс национальной валюты к сильной базовой валюте(1).
Важнейшим инструментом достижения этой цели для конвертируемых валют становятся валютные интервенции(2), то есть покупка или продажа центральным банком иностранной валюты.
(1) Одним из крайних вариантов денежной политики, основанной на валютном курсе, можно считать долларизацию. При долларизации иностранная валюта (обычно доллар США, отсюда и термин «долларизация») используется свободно как средство обмена либо исключительно, либо параллельно с местной валютой. Такое положение возникает, когда местное население потеряло всякую веру в местную валюту или правительство отказывается от самостоятельной денежной политики в пользу иностранного монетарного органа и сдерживает инфляцию, опираясь на заслуживающую доверия иностранную денежную политику. Подобную политику проводит Гонконг, а также Болгария. Эстония в 1992 г. привязала свою валюту к немецкой марке. В 1995 г. такой политике последовала Босния и Герцеговина, привязав свою валюту сначала к немецкой марке, а с 2002 г. – к евро. Аргентина отказалась от такой политики в январе 2002 г. после серьезной рецессии. Такая политика характерна для малых открытых экономик, которым трудно поддерживать независимую денежную политику. Долларизацией они привязывают инфляцию к ее более низкому долларовому выражению.
(2) При системе декретных фиксированных курсов контролирующий орган (правительство или монетарные власти) объявляет фиксированный валютный курс, но при этом активно не скупает и не продает валюту, чтобы поддержать этот курс. Вместо этого курс навязывается мерами, ограничивающими конвертируемость валюты, — контроль за капиталом, экспортно-импортные лицензии и т. д. В этом случае возникает черный рынок обмена валют, где торговля валютой ведется по рыночному неофициальному курсу.
Необходимость регулирования валютного курса обусловлена негативными последствиями его резких и непредсказуемых колебаний. Снижение курса национальной валюты ведет к повышению цен на внутреннем рынке, то есть к уменьшению покупательной способности национальной денежной единицы. В условиях постоянного снижения курса национальной валюты цены на товары на внутреннем рыке ориентируются не столько на издержки производства, сколько на падение курса национальной валюты. Снижение курса становится фактором инфляции. Поэтому поддержание стабильного курса национальной валюты считается важным для обеспечения стабильности национальных цен. Однако сделки с иностранной валютой, проводимые для поддержания валютного курса, воздействуют на денежную массу. Если центральный банк покупает иностранную валюту, то денежная масса расширяется, и наоборот.
Соответственно, меры по регулированию валютного курса влияют на национальные денежные условия. Чтобы нейтрализовать отрицательные последствия своих валютных операций, которые влияют на объем национальной денежной массы, центральный банк одновременно должен проводить операции с ценными бумагами (продавать или покупать их). При непредсказуемости и высокой волатильности валютного рынка центральный банк рискует потерять контроль над национальной денежной массой.
Третьим объектом таргетирования выступают цены. Можно выделить две разновидности ценового таргетирования: таргетирование ценового уровня и таргетирование инфляции. Последнее направление оказалось востребованным на практике в 1990-е гг.
Таргетирование ценового уровня. Эта политика нацелена на удержание цен за определенный период на заданном уровне. При этом рост индекса потребительских цен за один год выравнивается в последующие годы так, чтобы за этот период уровень цен по совокупности не менялся. Нечто подобное проводилось в Швеции в 1930-е гг. и помогло удержать шведскую экономику от больших потрясений в период Великой депрессии. Сейчас такую политику формально ни одна страна не проводит, хотя элементы ее используются (например, Банком Канады). Интерес к идее таргетирования уровней цен вновь возник в последнее десятилетие, и сегодня некоторые экономисты склонны считать это направление потенциально перспективным.
В целом 1980-е гг. для многих стран были периодом, когда удалось справиться с инфляцией. Если в 1980 г. средний показатель инфляции по странам ОЭСР был более 12%, то в конце 1990-х гг. он составил около 2% [6]. Поэтому с 1990-х гг. для этих стран актуальной становится задача удерживать инфляцию на приемлемом уровне.
В 1990-е гг. появляется новое направление денежной политики с акцентом на цены — таргетирование инфляции. Таргетирование инфляции (ТИ) — это политика центрального банка, который намечает целевые уровни инфляции, публично объявляет о них, а потом пытается привести реальную инфляцию к целевым показателям, используя для этого изменение процентных ставок и другие монетарные инструменты. Целью этой политики является удерживание инфляции, измеренной по определенному показателю, обычно индексу потребительских цен (CPI), в определенном диапазоне. Эта цель достигается прежде всего путем периодической корректировки процентных ставок центрального банка.
Обычно регулируются межбанковские процентные ставки, по которым банки предоставляют друг другу сверхкороткие кредиты. В разных странах такие ставки называются по-разному. Поскольку процентные ставки и показатели инфляции находятся в обратной зависимости, то действия центрального банка по повышению или снижению процентных ставок становятся более прозрачными при политике ТИ. Например, если инфляция оказывается выше намеченного целевого значения, то банк, скорее всего, поднимет процентные ставки. Это обычно (но не всегда) вызывает через некоторое время замедление темпов развития экономики и приводит к снижению инфляции. Если инфляция оказалась ниже запланированного целевого значения, то банк, скорее всего, пойдет на понижение процентных ставок. Это обычно (опять же не всегда) через некоторое время приводит к ускорению экономики и повышает инфляцию.
При такой политике, когда инвесторы доверяют центральному банку, они руководствуются ожидаемым целевым уровнем инфляции и могут быстрее ориентироваться в изменениях процентных ставок при выборе инвестиционных решений. С точки зрения ТИ именно этот фактор формируемых инфляционных ожиданий очень важен для стабилизации инфляции. Изменение регулируемой процентной ставки происходит в ответ на различные рыночные индикаторы, предвосхищая экономические тренды, и таким образом выводит рынок на уровень инфляции, намеченный центральным банком.
Впервые политика таргетирования инфляции стала применяться в Новой Зеландии с 1990 г. В середине 2009 г. политику ТИ проводили в 26 странах(1). Среди них и развитые, и развивающиеся страны, и ряд стран с переходной экономикой. Кроме того, несколько центральных банков, включая Европейский центральный банк, Швейцарский национальный банк, Федеральную резервную систему США, используют режимы, близкие к ТИ. В разных странах политика ТИ вводилась в разных экономических условиях и при разном исходном уровне инфляции. Средний уровень инфляции (по индексу потребительских цен) при введении политики ТИ в странах, для которых актуальна была задача снижения инфляции, составлял 4,8% для стран с высоким уровнем дохода и 6,5% для низкодоходных стран. При этом максимальные начальные уровни инфляции доходили до 10,8% (в Сербии и Венгрии). Страны, уже вышедшие на приемлемый уровень инфляции, стремятся стабилизировать ее на уровне 2–3%.
Наряду с политикой ТИ к числу относительно успешных режимов денежной политики можно отнести используемые в некоторых странах смешанные варианты денежной политики, когда наряду с инфляцией намечаются еще и другие цели.
(1) Хронологический порядок введения политика ТИ: Новая Зеландия (1990), Канада (1991), Великобритания (1992), Швеция (1993), Австралия (1993), Чехия (1997), Израиль (1997), Польша (1998), Бразилия (1999), Чили (1999), Колумбия (1999), Южная Африка (2000), Таиланд (2000), Корея (2001), Мексика (2001), Исландия (2001), Норвегия (2001), Венгрия (2001), Перу (2002), Филиппины (2002), Гватемала (2005), Индонезия (2005), Румыния (2005), Турция (2006), Сербия (2006), Гана (2007). Финляндия и Испания в 1995–1998 гг., а Словакия в 2005–2008 гг. применяли политику ИТ, но прекратили ее использование при вступлении в Еврозону или в связи с полной евроизацией своей экономики [19, p. 5].
Например, в США вопрос о формальном введении ТИ пока обсуждается, однако на практике при проведении денежной политики монетарные власти часто проводят политику, фактически близкую к смешанной политике таргетирования, сформулированной в виде правила Тейлора. В соответствии с этим правилом процентную ставку по кредитам корректируют в зависимости от отклонения фактической инфляции от целевой и от расхождения реального и потенциального объемов ВВП страны. По правилу Тейлора, если инфляция выше целевого значения или если реальный объем производства выше потенциального объема производства при полной занятости, надо устанавливать относительно высокую процентную ставку, чтобы снизить инфляционное давление. В противоположной ситуации, когда инфляция ниже целевого значения или когда реальный объем производства ниже потенциального объема производства, надо устанавливать относительно низкие процентные ставки, чтобы стимулировать производство.
В целом за последние 20 лет в мире произошли существенные изменения в соотношении режимов денежной политики. Если в 1989 г. политика таргетирования валютных курсов была преобладающей в промышленных странах (ее проводили 67% стран), то в 2008 г. она практически утратила свое значение (ее придерживались лишь 4% стран). Ведущим и набирающим темп направлением денежной политики становится таргетирование инфляции (в 2008 г. ее проводили 33% промышленных стран). Шла смена приоритетов в денежной политике и в непромышленных странах — с 1989 по 2008 г. снизилась доля стран, применяющих таргетирование валютных курсов (с 71 до 65%), и возросла доля стран, отдающих предпочтение таргетированию инфляции (с 0 до12%)(1).
Проведенное зарубежными аналитиками исследование результатов экономического развития стран, применявших ТИ, и стран, применявших другие режимы денежной политики, показывает, что в большинстве стран с 1990 по 2007 г. шло снижение темпов инфляции при одновременном ускорении темпов экономического роста, но результаты в странах, применявших ТИ, оказались лучше и по инфляции, и по экономическому росту(2). На этих основаниях прогнозируется дальнейшее распространение политики таргетирования инфляции. До глобального финансового кризиса 2007 г., по оценкам МВФ, предполагалось, что число развивающихся и переходных стран, применяющих ТИ, удвоится в ближайшие 5 лет и еще раз удвоится в следующее десятилетие [19, p. 6].
Таким образом, по мнению большинства специалистов, успех политики таргетирования инфляции возможен при наличии определенных условий и соблюдении важнейших принципов ее проведения, прежде всего независимости политики центральных банков, доверия к денежной политике, прозрачности и публичности действий центрального банка.
(1) Для справки. В 1989 г. 67% промышленных стран проводили политику таргетирования валютного курса, 17% стран при проведении денежной политики в условиях регулируемых плавающих валютных курсов преследовали множественные цели, 16% осуществляли таргетирование денежных показателей; в 2008 г. 63% развитых стран предпочитали политику множественных целей, 33% ввели политику таргетирования инфляции и лишь 4% сохранили таргетирование валютных курсов. В непромышленных странах в 1989–2008 гг. доля стран, применяющих таргетирование валютных курсов, снизилась с 71 до 65%; доля стран, преследующих множественные цели, сократилась с 24 до 6%; доля стран, проводящих политику таргетирования денежных показателей, возросла с 5 до 17%, а доля стран, проводящих политику таргетирования инфляции, возросла с 0 до 12% [19, p. 6].
(2) См.: Материалы конференции «Inflation Targeting Twenty Years On» Norges Bank Monetary
Policy Conference (11–12 June 2009).
За 20 лет проведения политики таргетирования инфляции сформировалась некая стандартная модель этой политики. Большинство стран склоняется в пользу гибкого варианта таргетирования инфляции, при котором принимается во внимание не только инфляция, но и экономический рост. Однако у политики таргетирования инфляции выявились и слабые места.
В странах с большой зависимостью от импорта энергоресурсов или продовольствия в случае роста мировых цен на эти товары формальное повышение процентных ставок для снижения инфляции может не дать желаемого результата, поскольку процентные ставки ориентированы прежде всего на внутренние факторы инфляции и не оказывают воздействия на внешние факторы инфляции.
Поэтому догматическое применение инструментов этой политики в некоторых странах уже приводило к падению производства и росту безработицы. Требуется более подробное детальное исследование опыта применения этой политики в разных странах.
Сейчас политика таргетирования инфляции подвергается жесткой проверке глобальным финансовым кризисом. Если она ее выдержит и докажет свою устойчивость и к внешним шокам, то сбудутся прогнозы о ее дальнейшем распространении. Но не исключено, что глобальный кризис может привести к ее переосмыслению и отодвинуть эту политику на второй план.
Литература
1. Starev E. Forces Driving Inflation in the New EU 10 Members // What drives inflation in the new EU Member States? Proceedings of the workshop held on 22 October 2008. Occasional Papers 50. July 2009. European Commission. Directorate-General for Economic and Financial Affairs. Brussels.
2. Franta M., Saxa B., Smidkova K. The Role of Inflation Persistence in the Inflation Process in the New EU Member States // What drives inflation in the new EU Member States? Proceedings of the workshop held on 22 October 2008. Occasional Papers
50. July 2009. European Commission. Directorate-General for Economic and Financial Affairs. Brussels.
3. Beirne J. Vulnerability of inflation in the new EU Member States to country-specific and global factors // What drives inflation in the new EU Member States? Proceedings of the workshop held on 22 October 2008. Occasional Papers 50. July 2009. European Commission. Directorate General for Economic and Financial Affairs. Brussels.
4. Современная инфляция: истоки, причины, противоречия. — М.: Мысль, 1980.
5. Thornton D. The Evolution to Inflation Targeting: How Did We Get There and Where Do We Need to Go? [Электронная версия]. — Режим доступа: norges-bank.no.
6. European Centre for International Political Economy Working Paper. — 2007. — № 4. — Режим доступа: ecipe.org.
7. OECD-FAO Agricultural Outlook 2008–2017. — OECD/FAO 2008.
8. newsru.com (сайт «Самые быстрые новости. Лента новостей в России и в мире»).
9. OECD.StatExtracts. 2009. — Режим доступа: http://stats.oecd.org.
10. Nasser O., Sachsida A., Cardoso de Mendonca M.J. The Openness-Inflation Puzzle: Panel Data Evidence / International Research Journal of Finance and Economics. — 2009. — Issue 28.
11. Connor J. How High Do Cartels Raise Prices? — Purdue University, 2004.
12. Gallo J.C. et al. Department of Justice Antitrust Enforcement, 1955–1997: An Empirical Study // Review of Industrial Organization. — 2000. — № 17.
13. Harrington J., Jr. Antitrust Enforcement. — Режим доступа: econ.jhu.edu/people/Harrington/np05.
14. Block M.K. et al. The Deterrent Effect of Antitrust Enforcement // Journal of Political Economy. — 1981. — № 89.
15. Sproud M.F. Antitrust and Prices // Journal of Political Economy. — 1993. — № 101.
16. ERGEG. Status Review on end-user price regulation. 2007. — 14 June.
17. ERGEG. End-user price regulation. An ERGEG Position Paper. — 2007. —
18 July.
18. Nelson E. Milton Friedman and U.S. Monetary History: 1961–2006 // Federal Reserve Bank of St. Louis Review. — 2007. — May/June.
19. Scott Roger. Inflation Targeting at 20 Achievements and Challenges / Norges Bank 2009 Monetary Policy Conference «Inflation Targeting Twenty Years On» (11–12June 2009, Oslo, Norway).