Инновации в области добычи природных ресурсов и рост инвестиционных рисков в металлургии в условиях глобализации



Опубликовано в журнале "Финансовый менеджмент" №3 год - 2014


Плещенко В.И.,
к. э. н., ФГУП «Гознак»,
начальник управления


Глобализация мировой экономики и интенсивное развитие новых технологий добычи полезных ископаемых заметно усиливают инвестиционные риски, связанные с инвестированием в развитие производств, продукция которых имеет варианты замещения потребителями, происходящим в том числе в других секторах экономики. Автор рассматривает данную ситуацию на примере реализации российскими металлургическими холдингами проектов по разработке месторождений коксующихся углей, отмечая коренную трансформацию мирового рынка энергоресурсов как причину устойчивого снижения мировой конъюнктуры каменноугольного сырья.


В настоящее время российская металлургия переживает период нестабильности, в основе которой лежит действие ряда факторов глобального масштаба, в частности экономического спада и снижения инвестиционной активности в мире, перепроизводства продукции и наличия избыточных мощностей. Произошедшее в 2013 г. падение цен на основную номенклатуру готовой продукции и полуфабрикатов, производимых металлургическими комбинатами, вступление России в ВТО (которое, как ожидается, в ближайшие годы существенно изменит конфигурацию на рынке) предопределяют для отечественных компаний необходимость существенной корректировки стратегии развития, снижения инвестиционной активности, большую сосредоточенность на обеспечении устойчивости бизнеса. Кроме того, следует отметить растущее конкурентное давление на рынках металлопродукции, наличие у предприятий существенной долговой нагрузки, необходимость содержания ими проблемных активов, а также значительное влияние глобализации мирового хозяйства на процессы в отрасли. Результаты анализа конкурентных сил свидетельствуют о том, что по мере вступления в силу отдельных положений протокола о присоединении к ВТО уровень конкуренции, испытываемый российскими металлургическими компаниями (в том числе и на внутреннем рынке), будет возрастать, инициируя новое перераспределение ресурсов в отрасли [1, с. 61].


Помимо этого в условиях ограниченных возможностей государства по поддержке компаний с высокой долговой нагрузкой начало процедуры банкротств для некоторых из них становится весьма вероятным сценарием [2].


Контраст новой реальности с недалеким прошлым весьма значителен, ведь еще недавно в Российской Федерации складывалась достаточно благоприятная для металлопроизводителей ситуация, связанная с ростом внутреннего потребления при параллельно высоком уровне цен в пределах страны, что позволяло уменьшить зависимость финансовых результатов от постоянных колебаний на высоковолатильных экспортных рынках [3, с. 10]. Однако и в России в 2013 г. было отмечено снижение спроса и соответствующее падение цен на металлопродукцию [4]. Также продолжилось и движение вниз цен на основные ресурсы (они же полуфабрикаты для металлургических комбинатов), такие как железорудное сырье и коксующийся уголь. В целом в 2013 г. предприятия черной металлургии снизили производство продукции почти по всем основным позициям (по сравнению с 2012 г.), за исключением железорудного сырья и полуфабрикатов, сортового проката и стальных труб, а индекс металлургического производства составил 97,9% по сравнению с 2012 г., будучи ниже значения индекса промышленного производства (100,3%) [5, с. 3–4].


При этом основным направлением корпоративного развития последнего десятилетия продолжало оставаться построение разветвленных вертикально-интегрированных структур, обеспечивающих наличие основных технологических переделов в рамках холдинга и включающих активы за рубежом. Можно отметить, что реализация подобной модели предполагала все новые и новые вложения крупных металлургических компаний в сырьевые и перерабатывающие активы, приобретавшие, если взглянуть на процесс со стороны, характер соревнования. Безусловно, указанные инвестиции должны отвечать требованиям эффективности и оправданности. К примеру, это может выражаться в долгосрочном обеспечении стабильного снабжения предприятий холдинга либо в выгодной продаже невостребованных в собственном производстве излишков на сторону. Что касается наличия в составе холдингов зарубежных перерабатывающих активов, то они в числе прочего рассматривались металлургическими корпорациями как инструмент проникновения на внутренние рынки стран Западной Европы и США. Как правило, проекты такого рода носят стратегический характер, являются весьма дорогостоящими, длительными с точки зрения горизонтов реализации, выхода на проектную мощность и последующего возмещения затрат капитала.


Кроме того, следует указать, что инвестиции, связанные со строительством новых производств или покупкой существующих компаний (слияния и поглощения), сопряжены с особыми рисками, поскольку длительные горизонты реализации проектов увеличивают вероятность существенного изменения первоначальной конфигурации на рынках. В современных условиях, характеризуемых
особой сложностью и подвижностью внешней среды, высокой степенью неопределенности информации о ней, вполне может сложиться обстановка, в которой те или иные решения, которые еще вчера казались верными, сегодня уже не будут считаться оптимальными и рекомендуемыми к практическому осуществлению.


Попробуем рассмотреть данную проблему на примере такого ключевого для металлургического производства ресурса, как каменный уголь, по сей день играющего важную роль как в технологическом цикле (сырье и энергоноситель), так и в вопросе формирования себестоимости продукции.


Принято считать, что владение источниками сырья дает металлургической компании целый ряд преимуществ. Одним из основных достоинств модели вертикальной интеграции в металлургии Российской Федерации называется обеспечение надежности и экономичности снабжения предприятий сырьевыми и топливными ресурсами [6, с. 9]. В части надежности отметим способность интегрированных структур снижать риски, связанные со срывом поставок сырья. В качестве характерного примера можно упомянуть ОАО «ММК», которому во многом удалось избежать негативных последствий дефицита угля в связи с известной аварией на шахте «Распадская», случившейся в 2010 г., за счет того, что ранее в корпорацию был включен производитель данного ресурса – ОАО «Белон», обеспечивший около 40% потребности [7]. В части экономических преимуществ вертикальной интеграции ресурсных активов приводится довод, что обладание ими позволяет минимизировать затраты в условиях низких цен на сырье и извлекать прибыль от продажи стали и сырья при хорошем рынке [8].


Безусловно, модель вертикальной интеграции не лишена и значительных недостатков, среди которых следует упомянуть усложнение структуры управления и снижение организационной гибкости, а также рост внутрифирменных издержек контроля и передачи полномочий.


Несмотря на известные недостатки вертикально интегрированных структур, российские металлургические корпорации до последнего времени стремились к дальнейшему расширению своих границ. Этому процессу способствовали факты, свидетельствующие о негативном влиянии отсутствия сырьевых активов на финансово-экономические показатели холдингов (особенно в условиях дорогих ресурсов). Например, по информации деловой газеты «Ведомости» отсутствие в структуре Группы НЛМК предприятий по добыче угля привело к тому, что случившийся в 2010 г. рост цен на уголь стал причиной снижения рентабельности производства в IV квартале 2010 г. Исходя из того что на каменный уголь приходится около 25% себестоимости производства стали, с целью снижения данных рисков в будущем НЛМК в начале 2011 г. анонсировало выстраивание производственной цепочки до конца, для чего планировалось вложить в разработку новых угольных месторождений (Усинское в Республике Коми и участок «Жерновский-1» в Кемеровской области) порядка 1,5–2 млрд долл. [9].


Ввод данных месторождений в эксплуатацию ожидался в 2014–2017 гг., однако за прошедшее с тех пор время ситуация существенным образом изменилась ввиду не только новой ситуации на рынке металлопродукции, но и благодаря происходящей на наших глазах коренной трансформации мирового рынка энергоресурсов. Так, масштабная добыча сланцевого газа в США, превысившая по итогам 2012 г. отметку в 220 млрд куб. м., принципиальным образом изменила структуру внутреннего рынка энергоносителей в данной стране, а кроме того, как следствие масштаба американской экономики, обозначила новое соотношение сил спроса и предложения на ресурсы во всем мире. Более дешевый сланцевый газ начал вытеснять уголь из процессов энергогенерации, вследствие чего угольная промышленность США столкнулась с устойчивым падением спроса. В результате вытесненный с внутреннего рынка североамериканский, а затем и ранее импортировавшийся в США колумбийский уголь по причине своей относительной дешевизны нашли новый рынок сбыта в Европе, спровоцировав снижение цен и потеснив там традиционных поставщиков, в том числе и продавцов природного газа [10].


Резкое падение цен на энергетический уголь, общее снижение темпов потребления, вызванное замедлением экономического роста, негативно сказались и на котировках коксующихся углей, которые также продолжили свое движение вниз.


В принципе, устойчивая тенденция по снижению цен на уголь для компании, приобретающей ресурс на свободном рынке, является благом, позволяя снизить текущие издержки. Однако применительно к вертикально интегрированным корпорациям и компаниям, планирующим расширение добывающих производств, такая конъюнктура вызывает необходимость серьезно задуматься над вопросом об эффективности дальнейших вложений в разработку угольных  месторождений. В результате НЛМК в начале 2014 г. решил отменить реализацию вышеназванных инвестиционных проектов, несмотря на ранее понесенные значительные затраты, в частности на приобретение лицензий [11].


С проблемами, связанными с развитием добычи угля, в последнее время столкнулся и другой крупный игрок на металлургическом рынке – ОАО «Мечел».


В частности, сообщалось, что компания отложила намеченную продажу 25% блокирующего пакета акций своего добывающего подразделения в связи с падением стоимости данного актива на 40% вследствие продолжающегося снижения мировых цен на уголь и железную руду. Срыв данной сделки, средства от которой планировалось использовать для разработки Эльгинского месторождения в Якутии, с учетом крупного долга и текущего операционного убытка компании способен надолго притормозить осуществление этого проекта [12].


Следовательно, такая объективная тенденция, как глобализация мировой экономики, диктует хозяйствующим субъектам новые реалии, которые необходимо учитывать при планировании долгосрочных вложений. Это заставляет более тщательно проводить анализ различных факторов, могущих оказать воздействие на конечный результат, в частности оценивать ситуацию в смежных секторах экономики, а также отраслях, в которых может происходить альтернативное замещение потребителями используемых ресурсов, принимать во внимание текущее состояние и перспективы совершенствования существующих технологий и материалов, тенденции научно-технического прогресса, цикличность экономического развития.


Например, одним из перспективных направлений развития современной энергетики считается промышленное использование так называемых газогидратов, т.е. углеводородов (преимущественно метана), находящихся в кристаллическом состоянии на больших океанских глубинах. В настоящий момент данный ресурс является труднодоступным и фактически непригоден для массовой добычи и коммерческого применения. Тем не менее в 2013 г. японская компания JOGMEC известила о том, что ей впервые в истории удалось добыть природный газ (около 120 тыс. куб. м.) из подводных газогидратов. Сообщается, что японцы рассчитывают коммерциализировать данную технологию в течение 5 лет [13]. Проект по освоению подводных месторождений газогидратов пока многими экспертами оценивается достаточно скептически. Так, высказываются предположения, что реальная промышленная добыча глубоководных углеводородов может начаться при благоприятном стечении обстоятельств не ранее чем через 20–30 лет. В то же время следует учитывать факт весьма стремительного развития и внедрения передовых технологий в современном мире, что подтверждается стремительностью так называемой сланцевой революции в США. При этом понятно, что возникновение нового энергетического ресурса способно серьезно повлиять на обстановку на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона.


Следовательно, можем сделать вывод, что развитие технологий добычи природных ресурсов на фоне глобализации мировой экономики делает ситуацию в металлургической отрасли более неопределенной. Это существенно умножает инвестиционные риски в части открытия новых производств или слияний и поглощений активов. В особенности данный факт относится к низким (сырьевым) переделам, не обеспечивающим высокой прибавочной стоимости и существенно зависящим в плане экономической эффективности от мировой конъюнктуры. Кроме того, следует отметить особенность каменного угля как сырья для металлургического производства, конъюнктура рынка которого стала определяться возможностью потребителей в другом секторе экономики проводить замещение ресурсов для целей энергогенерации.


Литература
1. Ильичев И.П., Бринза В.В., Угарова О.А. Влияние присоединения России к ВТО на развитие национальной черной металлургии // Экономика в промышленности. – 2013. – № 3. – С. 55–63.
2. Владимир Лисин ждет банкротств у конкурентов. [Электронный ресурс]. – URL: rbcdaily.ru/industry/562949990517645 (дата обращения 10.04.2014).
3. Жигир И. Горнорудные дивизионы метхолдингов России: сырье всему голова // Металлоснабжение и сбыт. – 2012. – № 9. – C. 24–32.
4. Катунин В.В. Основные показатели работы черной металлургии России в 2013 г. // Черная металлургия. – 2014. – № 3. – C. 3–23.
5. Текущий год может оказаться для российских сталеваров хуже прошлого. [Электронный ресурс]. – URL: top.rbc.ru/economics/22/05/2013/858606.shtml (дата обращения 10.04.2014).
6. Штанский В.А., Краснова Н.А. Стимулы и факторы различных форм интеграции российских металлургических компаний в условиях глобализации мировой экономики // Экономика в промышленности. – 2011. – № 3. – С. 3–10.
7. Авария на «Распадской» не остановит производство на ММК. [Электронный ресурс]. – URL: fedpress.ru/federal/econom/tek/id_184262.html (дата обращения 10.04.2014).
8. Сталеварам не нужно сырье // Ведомости. – 2013. – 21 янв.
9. НЛМК не чемпион // Ведомости. – 2011. – 31 марта.
10. Черная волна сланцевой революции // НГ-Энергия. – 2013. – 15 янв.
11. НЛМК дождется роста цен на уголь // Ведомости. – 2014. – 4 февр.
12. «Мечел» загнали в уголь. [Электронный ресурс]. – URL:gazeta.ru/business/2013/04/26/5281789.shtml (дата обращения 10.04.2014).
13. Гидрат победы // Деньги. – 2013. – № 19.

25.08.2020

Также по этой теме:


Список просмотренных товаров пуст
Список сравниваемых товаров пуст
Список избранного пуст
Ваша корзина пуста